Наследники отречения

 Вечером того же дня, как только стемнело, меня посадили в небольшой торговый фургон, запрягли недовольного Ястреба в упряжь и повезли по проселочным дорогам к Тракту. Как оказалось, повозка не была собственностью Милари и ее мужа: хозяева взяли ее взаймы у соседей, сославшись на необходимость перевезти вещи для свадьбы старшей дочери.

 Чтобы скрыть меня от посторонних глаз, все свободное пространство завалили тюками с домашним барахлом. Получилась настолько убедительная картина, что я успокоилась. Сны мои вновь стали глубоки, голод превратился в призрачное воспоминание, а боль с каждым днем отступала. Постепенно, как я и надеялась, силы возвращались.

Глава 9.

 Седьмые сутки день и ночь мы ехали по каменной дороге на север. Отоспавшись и придя в себя, я стала находить удовольствие в созерцании мирного пейзажа, проползающего мимо. Маленькая прорезь в обшивке фургона заменяла и окно, и вентиляцию, а снаружи, да еще на ходу, разглядеть ее было практически невозможно.

 Мы не останавливались без надобности даже ночью. Ястреба пришлось оставить в четвертой по счету деревне, и деньги стремительно таяли, перетекая в руки торговцев лошадьми. Впрочем, до конца пути тяжелого кошеля колветров, должно было хватить на все наши нужды – лорд Эстин не поскупился на помощь Главе своего рода.

 Я не думала, что когда-нибудь снова окажусь в Пате. Вернее, смертельно не хотела там оказаться. Я вообще не хотела покидать Замок до конца дней, мне вполне хватало границ Яблоневого сада и ежедневных забот-хлопот. Но где-то глубоко в душе жило понимание, что спокойная жизнь – это лишь сказка, которая никогда не сбудется. Параман оказался совершенно прав, полагая, что я сделаю жизнь Малого мира интереснее… В однообразном спокойствии Королевства, всего произошедшего за последние годы, с лихвой могло хватить на пару сотен лет. А кто знал, сколько вообще осталось этому миру до конца... Возможно, битва за души моих подданных имела куда более масштабное значение для всеобщей истории, чем всем казалось.

 Одно мне до сих пор оставалось не понятно: почему Земар-ар столь отчаянно желал уничтожить семя Валлора, а наш род считал прерывание Ведущей линии чуть ли не концом света. Многие века, еще до рождения Арматея, впавшие в немилость потомки Тара, шли на любые меры лишь бы не дать генетической цепи прерваться. Зачем? Что за тайну хранила история, столь заботливо уничтоженная жрецами? Взять даже дар, который наследовался Главами нашего рода, начиная с Арматея, и позволял проследить судьбы наследников… Крал не зря укорял меня тем, что я не воспользовалась формулой, когда родила Эллада и остальных детей. Видение, связанное с Мариэль было, очевидно, не в счет, так как касалось только ее судьбы, без связи с троном.

 Покачав головой, я кинула взгляд на клочок синего неба. До Пата оставался всего день пути. Дорога начала заметно петлять, изгибаясь между полями и редкими перелесками, а деревеньки стали мельче и располагались так близко, что, казалось, тянулись непрерывно, плавно перерастая одна в другую. Наша лошадь, судя по темпу, с которым мелькали перед глазами камешки на дороге, начала уставать.

 -Милари! - тронула я за плечо, задремавшую попутчицу.

 Вздрогнув, женщина открыла глаза.

 -Ваше величество?

 -Скоро Каррум, попросите мужа сменить коня и сразу же взять запасного - мы больше не будет останавливаться. И еще попробуйте все-таки разузнать, что твориться в Пате. Каррумейцы народ любопытный, даже страх не заставит их молчать.

 Она порывисто кивнула и, тяжело сев, постучала рукой о деревянную перегородку, отделявшую нас от места возницы. Фургон остановился. Раздался сухой треск, и часть доски отодвинулась в сторону, впустив внутрь свежий воздух и лучи солнца. Опираясь на руку мужа, Милари с кряхтением взобралась на козлы и вновь задвинула потайную дверку. Повозка медленно тронулась. Прошло всего минут десять, когда я почувствовала, что мы сворачиваем.

 Каррум представлял из себя нечто среднее между большой деревней и маленьким городком, и жил исключительно на деньги неиссякаемых постояльцев, которые, устав от изнурительного пути, предпочитали как следует отдохнуть перед Патом. Во время Последней войны, мы с Параманом воспользовались гостеприимством этих стен, разместив здесь добрую половину гарнизона и опустошив все городские запасы. Кроме того, после краткого ночлега наша армия пополнилась почти сотней добровольцев, и каррумейцы были от этого явно не в восторге...

 «Боже мой», - внезапно улыбнулась я, -  «а мне ведь было тогда всего лишь восемнадцать лет!»

 Удивительно, как удалось выдержать все, что свалилось на плечи и не сойти с ума. Весь наш поход против Княжества выглядел шагом полнейшего отчаяния! Я, конечно, не до конца осознавала ситуацию, но Параман, генералы, а больше всех, наверное, Карл – для них это было очевидно. И все же, человек предполагает, а Бог располагает: Его милостью невозможное сделалось возможным - мы победили в войне, которая с самого начала была игрой в шахматы одного единственного игрока.