Наследники. Покорители Стихий

Пронзая облака и дым, стрелой к земле летел золотой дракон, его крылья были раскрыты, но он не летел, а падал, кружась в воздухе, но, главное, — на его спине был человек, и не Волдеморт… Это был Гарри… Гермиона истошно закричала, когда дракон упал на землю, и кинулась к нему, но её остановила сильная рука. Это был Чарли, и он отрицательно качал головой:

— Не стоит, это опасно…

— Но… Гарри… он… ранен… — задыхаясь, говорила девушка.

— Тебя к нему не подпустят другие драконы.

И, действительно, золотые драконы, все, как один, стали снижаться и опустились на землю, образовав плотное кольцо вокруг Аврелеуса, только один дракон завис в воздухе, на его спине сидел человек в чёрной мантии, и он смеялся на всю долину. Все вокруг замерли на месте, сражающиеся внимательно смотрели на эту картину. Гермиона, удерживаемая рукой Чарли, смотрела на Гарри. Её любимый был жив и даже встал, а потом…

— Когда сородич дракона ранен, а особенно это относится к золотым, остальные всё бросают и почитают его уход, — объяснил Чарли и почувствовал, как его ладонь сжала тонкая рука, Флёр прижалась к нему и мелко дрожала.

— Но разве они не могут его спасти, ведь драконы это умеют?

— Гермиона, они под заклятием и не смогут ему помочь, а почтить память и проводить его они смогут в любом случае, и здесь заклятия подвластия не помешают…

— Боже, неужели Аврелеуса не спасти… — из глаз девушки хлынули слёзы.

— Он может попытаться сам себя вылечить… — Чарли не договорил.

— Что делает Гарри? — пробормотал Рон.

— Не может быть! — голос Чарли звенел. — Такого быть не может… Неужели… об этом мир не знал тысячи лет…

— ЧТО?! — сказали все присутствующие в один голос.

— Он его лечит…

Когда Аврелеус стал стремительно снижаться, Гарри вцепился в толстую чешую и пытался заговорить с драконом, но не смог. Они продолжали падать, пронзая облака, ветер свистел в ушах, а земля была всё ближе. Что же могло случиться? Юноша всем телом прижался к спине дракона, это могло бы его спасти при падении. Так и случилось… Аврелеус рухнул на землю на живот, распластав крылья по траве и приподнимая к верху пыль и землю. Волшебник всё ещё лежал на его спине и слышал прерывистое дыхание. Набрав в себе силы, Гарри сполз на землю и в ужасе замер, когда увидел под крылом друга кровавое пятно… Кровь дракона была красной и очень горячей, падая на землю, она выжигала траву и дымилась. Юноша боялся подойти ближе, его охватил ужас. Его друг умирал и был сильно покалечен, в крыльях зияли большие дыры, кое-где вздёрнуты чешуйки, а из-под них текли струйки алой жидкости. Юноша ничего не видел вокруг, он не мог оторвать взора от золотого сияния дракона. Он не видел, что его окружило плотное кольцо сородичей Аврелеуса, он не слышал криков Гермионы, он вообще ничего не мог ощущать — кроме боли. Да, он чувствовал его боль, боль дракона. Ведь он был сродним с ними. Их боль — его боль. И тут в голове раздался тихий и натянутый голос:

"Тот-Кто-Слышит, вот и пришёл мой час".

"Нет, Аврелеус", — юноше казалось, что он это говорил ещё и в слух.

"Я выполнил то, что успел, я спас тебя, и не раз, ты показал мне, что человек ещё может быть сродним с драконом. Но я ушёл слишком рано…".

"Ты ещё не ушёл! Неужели тебя ничто не сможет спасти?!"

"Сейчас, да. Драконы могут лечить своих собратьев, но все мои друзья заколдованы и не могут мне помочь…".

"То есть тебя может вылечить другой дракон?"

"Да, отдав часть силы, используя магию Огня…".

"Но я могу попробовать…".

"Нет, Гарри! Ты не сможешь, ты — человек, тебе не хватит сил. Ты ещё нужен миру…".

"А ты нужен мне!" — юноша прижался щекой к его уже не такой горячей чешуе.

"Из меня уходит Сила Огня… Прощай…".

"Нет, я тебя вылечу!" — упрямо подумал Гарри, но дракон его уже не слышал.

Юноша знал, что нужно делать. Он выпрямился, прикоснулся руками к ране, чувствуя тепло крови, закрыл глаза. Вспомнил мир глазами драконов, вспомнил солнце, переливы радужной энергии, огонь… Вот он сам парит под облаками… Голова закружилась, перед глазами замелькали яркие точки… и он вновь зашептал… Странные слова и древние заклятия срывались с губ, стало жарко, ноги подкашивались, но юноша продолжал шептать их, прижимаясь ладонями к ране…