Наследники. Покорители Стихий

Она знала, где допустила серьёзный промах. Более того, она знала это, ещё только направляясь в его комнату. Но ничего не могла с собой поделать, да и, положа руку на сердце, не очень-то и хотела: её на редкость влекло к этому почти незнакомому человеку, с которым раньше она встречалась всего однажды, и который ворвался в её жизнь совершенно нежданно пару недель назад, спутав тщательно выверенные планы и посеяв в сердце смуту. К тому же, она обожала заниматься этим в рискованных ситуациях — чувство опасности, дамокловым мечом висевшее над головой, придавало ощущениям невиданную остроту. Она вообще любила риск, считая его единственным настоящим проявлением жизнелюбия.

И вот результат. Она взглянула на своё отражение в зеркале. Но, какие рожи были у этих… Смертоупиванцев, когда они таращились на неё… Просто галерея уродцев! А Малфой?! Сделать бы его колдографию с этакой перекошенной физиономией! Похоже, слухи, сопровождавшие каждый её шаг, сослужили добрую службу — выглядело всё как обычное баловство подобных ей. И, значит, ей особенно ничего не угрожает, а вот ему… Сердце болезненно сжалось.

"А ему? — подхватило зеркальное отражение. — Ты подумала, что с ним сделают эти экспонаты кунсткамеры? Забыла, как торжествовал Малфой?!"

"Он сейчас нужен им гораздо больше меня. К тому же, нужен здоровый и полный сил — они собираются выжать из него максимум… Значит, у нас ещё есть шанс!" — отражение не купилось на бодрый тон. Перед глазами замелькали очень неприятные картины… Его, конечно, не убьют, но непременно "проучат", а она уже насмотрелась на последствия "уроков" Малфоя… Девушка встряхнула головой, волосы заструились по плечам и серебристым плащом укрыли её почти до колен. На губах заиграла чувственная, дерзкая и вызывающая улыбка, глаза приобрели сиреневый оттенок:

— Люций забрал палочку… Он думает это меня остановит, — она усмехнулась. — Жаль, я не смогла… Совсем чуть-чуть оставалось, так обидно! …Хорошо, что полночь ещё не наступила, немного подождать — и мы проверим, мы посмотрим, кто кого… — девушка глянула в глаза своему отражению. — Я сваляла дурака, мне и исправлять… Только вот помощи ждать неоткуда — Ральф вернётся ещё нескоро! — она покусала губы. Тонкие, словно нарисованные, чёрные брови сдвинулись, придавая лицу непривычно строгое и жёсткое выражение — теперь она уже лишилась права на ошибку. Мысли замелькали с быстротой молнии, возвращая на много дней назад, когда всё только начиналось, когда этот замок впервые предстал перед ней…

…В конце лета отец объявил — осенью её ждёт замужество, всё уже решено, будущий супруг придирчиво отобран и тщательно проверен. Папа увлекался разведением коней редкой арабской породы и к вопросу продолжения рода относился весьма специфически. К тому же, мессир Делакур всегда был ярым приверженцем кристальной чистоты колдовской крови, это невероятно бесило его дочь, — отец кичился своим генеалогическим древом так, словно лично пестовал каждую веточку. Вот только некоторые родственники жены внушали ему недоверие, вернее, одна родственница… И ещё — мессир Делакур опасался, как бы его дочь не выскочила замуж за нищего английского шалопая, с которым встречалась, работая в Гринготтсе. Тогда, в жарком августе, Флёр кратко, но выразительно начертала схему дальнего пути, по которому придётся отправиться претенденту на её руку и сердце. Отец с маршрутом согласен не был и настаивал на свадьбе, не взирая на капризы невесты. Она пояснила, что в таком случае свадьба пройдёт вообще без неё. Мессир Делакур пришёл в состояние гнева и растерянности одновременно. Как ни говори, в старшей дочери он души не чаял и всегда желал ей только добра. Другое дело, что его понятие о добре, не всегда совпадало с представлениями Флёр… Отец и дочь стоили друг друга — фамильного упрямства им было не занимать, как и фамильной вспыльчивости. Чем могло закончиться это противостояние — неизвестно.