Наследники предтеч 1

— Ты не имеешь права так говорить, — возмущённо вскочил бородатый. — Не все обязаны уметь выживать, но воспитать настоящего учёного, обладающего острым пытливым умом и достаточным багажом знаний, гораздо сложнее, чем простого рабочего. Погубить же интеллект легче лёгкого. Мои люди — учёные и будут заниматься наукой в любом случае. Даже если придётся погибнуть от голода, мы не сдадимся!

— Уходи, глупец, — тоже поднялся Сергей. — Передай своим, что если хотят есть — пусть не выпендриваются. Надеюсь, они не такие упрямые, как ты.

Свинтус гордо вскинул голову и неожиданно спокойно, с железной решимостью в голосе произнёс, глядя на лидера снизу вверх с лёгким презрением и снисхождением, как будто на неразумного или больного.

— Ты — сказал. Я — услышал. Теперь я скажу, а ты послушай. Здесь, на этой планете, никто и никогда не заставит меня поступиться своими принципами. Я — учёный. И мои люди — учёные. И мы будем заниматься наукой. Но без вас. На Земле нас любили унижать и втаптывать в грязь. И мы вынуждены были терпеть. Здесь этого не будет. Никогда. Удачи твоему государству, — и бородатый ушёл, провожаемый демонстративным стоном Сергея.

Я задумчиво посмотрела на лидера, а потом в сторону бородатого спорщика. Не смотря ни на что, слова Свинтуса задели, да что там — разбередили старую плохо заживающую рану. Хотя разумом я понимала, что в этом споре однозначно прав Сергей, душа моя брала сторону Свинтуса. Точнее, не совсем его, а ту, про которую он говорил. Сразу вспомнились все переживания и несправедливости там, в прошлой жизни. Только сейчас я с особой ясностью осознала, что здесь свободна в выборе стороны. В силах прокормить сама себя, я могу проявить независимость и занять ту позицию, к которой лежит сердце, не попав при этом в безвыходное положение. Возможно, именно из-за своей нынешней свободы я и отправилась за Свинтусом.

На мгновение где-то в глубине сознания шевельнулось смутное подозрение, что Свинтус и не хотел, чтобы договор был заключён. Слишком уж демонстративно и нагло он себя вел. То же самое можно было сказать намного мягче, не с такой претензией и пафосом в голосе. И, возможно, результат оказался бы другим. Но я отогнала непрошеные мысли, не желая верить сама себе. В конце концов, кто мешает посмотреть на его группу и только потом принимать решение?

Вечер 76–78 сутки. Над человеческим лагерем в джунглях

Группа Свинтуса состояла почти из восьми десятков мужчин и женщин.

— Нам отказали, — просто, хотя и немного ожесточённо поделился он с остальными. — Но мы не сдадимся.

Однако воодушевления это заявление не вызвало. Среди учёных начались ссоры и взаимные обвинения, которые продолжались в течение нескольких часов. Выяснилась одна любопытная подробность: группа учёных собралась уже в сергеевском лагере, приходя компаниями в несколько человек или и вовсе в одиночку и находя партнёров по интересам. Ещё из их разговоров я поняла, что раньше прокормиться удавалось легко, но после появления троллей и присоединения народа к большому лагерю пищи стало катастрофически не хватать. К счастью, пока не до такой степени, чтобы люди ослабли от голода, но в достаточной, чтобы постоянно хотелось есть. Конкуренция за удовлетворение этой потребности вынуждала людей объединяться, но она же и разрушала все связи. После крупного скандала от Свинтуса ушла, чтобы присоединиться к Сергею, почти половина группы, ещё десяток покинул лагерь ночью, не прощаясь. Под утро, популярно объяснив, что принципы принципами, а голодать ради них никто не собирается, откололось ещё четырнадцать человек. Я испытывала к сбегающим двоякие чувства. С одной стороны, их уход являлся ничем иным, как предательством, причём предавали они не своего лидера и свою группу, а, прежде всего, науку. Ту науку, ради которой страдали и умирали великие люди. Но, с другой стороны, попробовав прикинуть, что бы сама сделала на их месте, поняла, что не могу гарантировать, что моё решение в той же ситуации оказалось бы отличным от их. Скорее наоборот. Через несколько часов Свинтуса покинула ещё одна девушка. Она была последней из ушедших, и теперь в группе осталось всего двенадцать человек, причём, как ни странно, поровну мужчин и женщин. Что-то негромко обсудив, народ разделился: большая часть покинула стоянку, видимо, отправившись на поиски пропитания, а меньшая осталась сторожить вещи.

— Да, нам приходится заниматься неподобающим делом, — сказал кудрявый черноволосый мужчина. — Но в любой ситуации мы, прежде всего, останемся учёными и при первой же возможности вернемся к своему истинному призванию.

— Да-да, и никто никогда не собьёт нас с этого пути, — ехидно и пафосно добавил улыбающийся рыжий.