Наследники предтеч 1

— Хорошо, — кивнул Оборотень. — Тогда я к нему отправлюсь, ради такого дела можно и рискнуть. Только нашу пленницу сначала домой отнесу.

Они пожелали друг другу удачи, после чего Оборотень поднял меня, как ребёнка, на руки и отправился в лес, прихватив и снятое с меня имущество.

Ночь 98–99 сутки. Где-то в окрестностях цитадели

Путь занял больше двух часов, в течение которых я несколько раз пробовала заговорить с пленителем. Однако его ответы звучали настолько сухо и односложно, что напрочь отбивали желание продолжать попытки. Кроме того, с каждой минутой усиливался дискомфорт от верёвок, которые затянули слишком туго, особенно на руках, из-за чего последние уже онемели. Поэтому, когда Оборотень, наконец, достиг цели своего пути, я облегчённо вздохнула.

Домом мужчине служил шалаш, сложенный из веток и покрытый сверху толстым слоем опавших листьев и мха. Потолок нависал тёмной громадой, даже в самом высоком месте Оборотень мог стоять лишь на четвереньках, да и по прочим размерам строение, на мой взгляд, едва вместило бы вытянувшегося лежащего мужчину. Странно, а снаружи шалаш казался гораздо больше.

Поправив толстую подстилку из мха, Оборотень положил меня внутрь. Действительно тесно, если бы ещё и он попытался забраться, мог бы, наверное, всё строение порушить. Благо, мужчина, похоже, и сам это прекрасно понимал.

— Развяжи меня, всё равно, куда я без вещей уйду, — попросила я, с трудом пошевелив онемевшими конечностями.

Он только усмехнулся.

— Нет, так посидишь, ничего с тобой не будет.

— Ещё как будет! — обиженно возразила я. — Ты меня так скрутил, что руки отсохнут скоро. Хоть верёвку ослабь.

— Нашла дурака, верёвки тебе ослаблять, — оставив меня лежать, Оборотень отошёл, скрывшись из моего поля зрения за стеной шалаша. Испугавшись, что он уйдет и бросит меня прямо так, я закричала:

— Стой! Я пить, есть и в туалет хочу! — шебуршание снаружи стихло, мужчина недовольно заворчал, но вернулся, вытащил меня из шалаша, освободил ноги и отвел в кустики, после чего, не взирая на мои возражения, снова связал лодыжки.

— Пришибить бы тебя, проблем бы не создавала, — как-то тоскливо потянул Оборотень, кормя с рук каким-то корнеплодом. Дождавшись, пока я наемся, и напоив, потащил обратно в шалаш.

— Послушай, может, всё-таки развяжешь, никуда я без кольца не сбегу, — взмолилась я, жалобно глядя ему в глаза. — У меня руки болят…

— Нет. Посидишь до вечера так, а там вернусь и посмотрим.

Так посидишь! Ага, здорово, учитывая, что я уже рук почти совсем не чувствую, что с ними до вечера-то станет?

— Стой!

— Ну что ещё? — раздражённо поинтересовался Оборотень, заглянув внутрь шалаша.

— Пока тебя не будет, кто-нибудь придёт и меня съест. Ты же меня связанной оставил, беспомощной, — заметив, что последняя попытка разжалобить пленителя действия не возымела, я тяжело вздохнула. — Хоть вход бы закрыл, что ли.

— Закрою, не бойся, — неожиданно заулыбался он. — Я тебе, конечно, ни вот на столечко не верю, — показал мне мужчина кончик ногтя. — Но чем чёрт не шутит, вдруг ты правду сказала… и вдруг тебя не обманули.

Оборотень тщательно заложил вход в шалаш хворостом и, ещё немного пошуршав снаружи, удалился. Подождав минут пятнадцать, я попыталась освободить связанные за спиной руки. Куда там! Затянуты верёвки добросовестно, даже слишком. Повертевшись, попыталась перенести руки вперёд, чтобы потом перегрызть верёвку. Сначала через ноги, после неудачи попробовала повернуть их через голову: вроде в этом теле я гибче, чем в прошлом. Ну, ещё немного… Резко заныло плечо. Не получается. Нет, надо ведь было этому уроду моральному додуматься замотать верёвкой руки чуть ли не до локтя! Теперь их легче из суставов вывернуть, чем вперёд перенести. Остановившись, чтобы перевести дух, я заметила, что во время активных попыток освободиться полностью сбила моховую подстилку. Да у него тут по бокам целый склад! Отдыхая от активной деятельности, я как следует разглядела имущество Оборотня. Топоры, ведра, пилы, мешки какие-то… Понятно, почему он меня отпускать не хотел — боялся, что прибарахлюсь за его счёт. А ещё становится ясно, из-за чего внутри так мало места, ещё бы, тут у него запас вещей на целую деревню.

Топоры! Они, точно, достаточно острые, чтобы верёвку перерезать. Единственный минус — все в чехлах. Пододвинувшись спиной, я попыталась взять один, но смогла только беспомощно поелозить по чему-то непослушными, потерявшими чувствительность руками. Перекатившись на живот, медленно встала на колени и, ухватившись зубами за край чехла, потянула на себя один из топоров. Сначала инструмент не хотел двигаться, застряв между других вещей, я потянула посильнее, и, выскользнув из общей массы, он больно ударил меня по подбородку, отчего челюсти разжались и железяка не преминула упасть на колено, к счастью, обухом.