Наследники предтеч 4

— Даже если и так, суть не меняется: скорее всего, тут просто разница в чувствительности к их защите. Кстати, это многое объясняет, — задумчиво добавила я.

— Что именно? — нахмурился Росс.

— Если люди изменённые тоже обладают подобными качествами, а скорее всего это именно так, да ещё и в большей степени… — я помолчала, вспоминая загадочные сведения про «некромантов» на горах. — Помните, мы предполагали, что Алла и её знакомые по какой-то причине перешли на ночное зрение? Если это так и если люди изменённые пусть неосознанно, но «темнеют»… «Темнеют» они, скорее всего, сильнее, чем полукровки — в начале я почти не могла рассмотреть троллей по ночам, а ведь они вряд ли использовали защиту. Что, если их «потемнение», возможно даже неосознанное, вызвало у людей такие же ощущения, как и у меня?

— Хм… ты действительно постоянно сравниваешь «тёмных» полукровок с мертвецами, — понимающе потянул Маркус.

— А значит, даже если Алла и компания видели по-другому, но испытывали похожие ощущения, они вполне могли оценить людей изменённых как «некромантов», — продолжил мысль инженера Игорь. — В этом случае нет ничего удивительного в таком единодушии.

— Да, — кивнула я и вздохнула.

Возможно, я буду всех изменённых воспринимать как неживых и смертоносных. Но ведь это не означает, что они по определению должны стать врагами йети. Судя по всему, мы эволюционировали в очень отличающихся условиях, поэтому и способы защиты у нас различные. Различия в природной, естественной, неосознанной защите организма — только и всего. Но есть очень большая проблема. Не знаю, как люди изменённые будут воспринимать нас, йети, но очевидно, что мы, скорее всего, испытаем подсознательный негатив при контакте.

Хотя стоп! Что-то не сходится. В самом начале новой жизни я встретила Дмитрия, изменённого, и не воспринимала его как мертвеца. Или всё же?.. С трудом подняв неприятные воспоминания, поняла, что нет. Был страх, неприятие, злость — но тогда я боялась всех. Более того, потом вспоминала Дмитрия с симпатией… не говоря уже о сексуальной привлекательности. Значит, всё не так уж плохо и мы способны общаться без негативных ощущений? Хотелось бы надеяться. С другой стороны, не факт, что и сейчас при встрече ничего бы не почувствовала: ведь нынешняя кожная чувствительность не идёт ни в какое сравнение с той, что была после высадки. И если особенности восприятия «темноты» связаны в том числе с кожей… Последнее удалось легко проверить с помощью защитного костюма. И действительно, в одежде негатив к подросткам… не исчезал, но ослаблялся до той степени, о которой говорили люди: холод и нечто могущественное, но не более.

Кроме страха, испытываемого йети, у «тёмной» фазы был ещё один минус: на этот раз он касался не окружающих, а самих полукровок. Подростки быстрее уставали при активной защите. А слишком долгое использование без соответствующего отдыха и вовсе вызывало болезнь, причём весьма серьёзную (мы даже боялись, что потеряем подростков). Полукровок тошнило, организм практически сразу избавлялся от съеденного, их постоянно бросало то в жар, то в озноб — но даже при последнем подростки обильно потели. Частичный паралич сменялся сильными судорогами, бессознательное состояние — бредом и галлюцинациями, болела брюшная полость и голова. После тщательного анализа Росс пришёл к выводу, что данная болезнь (в отличие от абсолютного большинства остальных) вызвана не инфекцией, паразитами или ещё какими-либо живыми организмами.

— Думаю, что это отравление, — заявил врач. — Причём подозреваю, что особого рода… очень особого.

Росс предположил, что состояние полукровок ничто иное, как реакция на нечто неизвестное — тот загадочный фактор.

— Если учесть, что изменённые превращаются в троллей и, как и люди, заболевают злокачественными опухолями, то у наших больных ещё не все так плохо. Судя по относительно «ярким» выделениям, их организм пытается избавиться от излишков этого опасного агента, — заметил он.

Руководствуясь этой версией, врач предложил попробовать посадить полукровок на родниковую воду, а потом — на специальную диету (выбирая для неё наиболее «тёмные», то есть, предположительно, бедные загадочным веществом продукты). Это помогло. Через неделю подростки поправились, но и после этого предпочли придерживаться рекомендованного питания, утверждая, что с ним они чувствуют себя гораздо лучше. Мы не возражали, тем более, что пользоваться опасной способностью полукровки не прекратили, а запрещать нельзя — ведь без неё они оказались бы практически беспомощными.