Наследники предтеч 4

Посовещавшись, правительство решило переводить на новую гигиену не всех сразу, а в два приёма, чтобы было кому ухаживать за тяжёлыми больными. Детей же мы и вовсе адаптировали щадящим методом, увеличивая дозы постепенно и фиксируя, как только появляются симптомы какого-либо заболевания до выздоровления. В результате дети страдали гораздо дольше, зато некоторых вообще ни разу не пришлось подвергать лечению мучениями, а остальные обошлись очень кратким, суточным курсом. После того, как на здоровый образ жизни перешли все взрослые люди союза и остальные желающие (вначале только кошки, истинно свободные и ещё два человека), у них снова появилось время и силы попытаться что-то изменить. К людям вернулся оптимизм, и теперь в будущее смотрели с надеждой. Убедившись, что волгорцы действительно стали реже болеть, постепенно и остальные свободные склонялись к тому, чтобы попробовать немного изменить образ жизни. К счастью, «процедуры» сами по себе людей не смущали и не вызывали негатива: ведь долгое время мы жили именно так.

Нам удалось добиться прорыва, но ещё не спасения. Особенно учитывая, что новые болезни появлялись не реже одной в месяц. Теперь у нас стало больше времени на поиск других методов. Намного больше. Но всё же недостаточно. Рано или поздно болезней станет слишком много и люди снова не будут из них вылазить. Если, разумеется, мы не найдем выход.

Союз это понимал. И решил продолжить ту же, оправдавшую себя стратегию: опыты на добровольцах. Естественно, на людях почти всегда ставили уже проверенные эксперименты и всячески старались уменьшить риск. Но он всё равно оставался.

Параллельно с поиском глобального решения, мы пытались определить источники заражения. И постепенно нам открывались всё новые тайны: как минимум две болезни переносил зелёный туман (на деле оказавшись массой микроскопических летучих растений), ещё несколько — насекомые, а одна и вовсе сидела в определённой ягоде. Если от употребления последней уберечься легко, то первые два фактора исключить не удастся, ведь, даже сразу после нанесения на кожу, репеллент не гарантировал стопроцентной защиты от укусов. Они были, хотя и мало.

Надя с Россом снова поменялись: она уехала в Волгоград, чтобы проверять лекарства на людях, а зеленокожий вернулся в Орден и продолжил развивать идею прививок. И не зря. Оказалось, что прививать можно практически от всех болезней. По крайней мере, из тех, которыми страдало нулевое поколение. Так что теперь мы разводили несколько видов заражённых членистоногих, содержали больных грызунов, собирали ягоды — источник одной из бактерий…

С прививками, кроме поиска и разведения возбудителя, пришлось решать ещё одну глобальную проблему. Слишком многие болезни требовалось прививать каждые несколько дней: срок колебался от трёх суток до пары недель. А это нереально, даже если собрать всех людей в одном месте. К тому же, из-за большого количества народа могут возникнуть новые проблемы.

У людей достать возбудителей не всегда есть возможность, а перерывы лучше не делать. Поэтому мы старательно искали способ хранения болезнетворных агентов. В решении этого вопроса нам очень помогли некоторые смолы и воск. Одновременно дорабатывались правила здорового образа жизни: например, теперь один раз в день следовало оставлять небольшой участок тела необработанным и позволить себя кусать определённым видам насекомых (переносчикам инфекций), сгоняя или убивая остальных (иначе последствия от укусов получаются слишком серьёзные). Ещё посвящённые включили в комплекс глубокое дыхание зелёным туманом перед дождём над небольшими заболоченными низинами: там был наибольший шанс подхватить заразу… в смысле — получить достаточное количество возбудителя для поддержания иммунитета.

— Я вдруг подумал: а что, если попытаться найти нечто, что рассасывается в организме очень медленно? — предложил Игорь однажды вечером, выковыривая подкожного паразита. — Смешать с заразой и…

— И проглотить? — с сомнением продолжила я. — Думаешь, этого было бы достаточно?

— Ну, попробовать-то ничего не мешает, — пожал плечами математик.

Но, к сожалению, попытки создать «долгоиграющие» прививки пока не увенчались успехом.

Если с обычными болезнями справляться стало намного проще, то со смертельными складывалась трагическая ситуация. У таких инфекций и источник заражения найти гораздо сложнее (из-за малой выборки), и лечение разрабатывать (учитывая, что проверять его приходилось на наших детях). Да и сами болезни слишком часто приводили к смерти… или вынуждали использовать мучения. Мало времени, мало больных для выявления особенностей, мало возможностей для поиска спасения.