Наследники предтеч. Поиск пристанища

Всё-таки насколько полукровки спокойнее и покладистей чистокровных детей Homo oculeus: не шумят и едят что дают, как будто понимают, что выбор невелик. А остальные плюются, капризничают, дерутся и орут, а те, у кого уже прорезались зубы, ещё и норовят укусить, при этом совершенно не учитывают, что на каждого из них приходится не больше пятнадцати минут в сутки. Но, не смотря на редкую кормёжку (не чаще трёх раз в день), и то, что из-за этого дети сильно похудели и поведение их стало вялым, ни один из нового поколения так и не заболел. Кстати, и мой вид, похоже, оказался устойчивым к вызвавшей эпидемию инфекции.

Возможно, именно из-за сильного недосыпания и повысившейся в связи с этим мнительностью и подозрительностью, в голову пришла странная идея. Не всё так просто с уриасарами. По словам математика, присоединившись, они уже не испытывали трудностей ни с добычей питания, ни с троллями, ни с пираньями. То есть им хватило всего двух — двух с маленьким хвостиком местных месяцев для того, чтобы справиться с большинством трудностей. Но даже не это главное. С тех пор, как они стали частью каравана, ничего не изменилось, а ведь прошло уже полгода! То есть за полгода в их группе нет никакого развития, никакого прогресса. Во всех без исключения других группах и даже у одиночек появлялись новые особенности и отличия, совершенствовались умения, а иногда и менялись взгляды. А у уриасаров ничего нового, если не считать того, что они не заболели. Странно для людей, только приспосабливающихся к незнакомым условиям, не правда ли? Зато легко объяснимо, если предположить, что местная жизнь для них не в новинку. Этот вывод вызвал приступ ярости и, отложив дела, я отправилась выяснять отношения.

— Что, керели, подопытных мышей запустили, теперь наблюдаете за результатами эксперимента?! — злобно бросила я Розе.

Оторвавшись от чистки рыбы, она подняла удивлённый взгляд.

— Не поняла?

— А что тут понимать? Интересно смотреть, как народ гибнет? И не стыдно?! — я горько усмехнулась. — Хотя, судя по вашим прежним действиям, у вас ни стыда, ни совести нет. Даже живя рядом, не хотите помочь побороть эпидемию! Хотя чего вам стоит дать лекарство? Так нет, жадничаете! Зажрались и не представляете, каких трудов стоит проходить всё с нуля! Ладно технологии, вы даже сортовых семян и породистых животных нам не дали! А ведь это дело не одного года и даже не десятка лет, а сотен и сотен! Мало того, вы зажали даже самые элементарные сведения! А люди гибнут! Из-за вас гибнут! Но вам плевать! Пусть одни превращаются в троллей, другие от гангрены умирают, третьи с ума сходят! Не вы страдаете — и ладно, правда? Твари чёртовы! Даже сейчас! Подопытных не жалко, пусть дохнут, правда ведь?! — с трудом подавив рыдание, я остановилась, чтобы перевести дыхание.

На шум от устроенного скандала подошли остальные уриасары. Их осунувшиеся, усталые лица, с тёмными мешками под покрасневшими от бессонницы и дыма глазами, подействовали как холодный душ. Ярость отхлынула, и на смену ей пришло чувство вины. Неужели, если люди что-то умеют, их обязательно надо обвинять во всех смертных грехах? Я уже открыла рот, чтобы извиниться, но меня опередили.

— От этой болезни при мало-мальском уходе редко умирают.

Мне не сразу удалось сообразить, что означают эти слова. А когда поняла, накатил страх, от которого подкосились ноги и, сев прямо там, где стояла, с ужасом уставилась на сказавшего это мужчину. В гневе высказала подозрения, не задумывалась, что будет, если вдруг окажусь права. Теперь пришло понимание. Им ведь ничего не стоит просто избавиться от неудобной личности. Или того хуже, стереть с лица земли всех, кто может оказаться в курсе, то есть уничтожить наш караван и пойти к кому-нибудь другому.

— Пантера, ты никогда не думала, что керели — это не название вида, а просто термин, обозначающий всех тех, кто дожил до конца? — негромко спросила Роза. — А отдельные представители любого вида остаются почти всегда. Другое дело, что их недостаточно для возрождения цивилизации.

Я молчала. Такое действительно не приходило мне в голову.

— Ладно, давай вернемся к этой теме позже? Сейчас у нас слишком много проблем в жизни, чтобы отвлекаться на споры и разборки.

Фраза подействовала отрезвляюще, и страх ушёл.

— У вас есть лекарство. Почему бы им не воспользоваться? — с некоторой претензией сказала я.

— У нас нет лекарства, и мы не знаем, где его взять, — возразила уриасарка.

— Но ведь вы не заболели! И никогда не поверю, что людям, запросто путешествующим между звёздами, достать лекарство от болезни на их родной планете — непосильная задача.

Роза грустно рассмеялась.

— Как-то так получилось, что у нас, вместе с космическими путешественниками, одновременно существовали и другие люди, в том числе и из каменного века. Они знали друг о друге, но почти не общались. Мы пятеро — не космические путешественники, если ты понимаешь, что я имею в виду. А не заболели потому, что привиты теми, у кого были для этого все средства.