Наследники Раскола

— Крис, мне что-то плохо, — сказала Карина, когда на следующий день они были в пути. — Дайте мне, пожалуйста, таблетку.

Глаза девушки, действительно, странно блестели, щеки покрывал нездоровый румянец.

— Вы, знаете мне тоже нехорошо, — заметил Кристофер. — Но я никак не могу понять, в чем причина.

— Может, это масло, которое было на завтрак? — предположила девушка, борясь с приступами тошноты.

— Свежее было масло, свежее. Но мне что-то не нравятся эти цветы.

Девушка обвела взором лимонно-желтое поле, по которому они ехали уже полчаса. Над цветами висело приторно-сладкое облако. Когда она подумала об этом запахе, тот стократно усилился, и девушка почувствовала, что задыхается. Крис уже был рядом:

— Надо перебить этот аромат, иначе мы одуреем. Чтобы выжить, вам придется научиться курить.

Не обращая внимания на протесты, он достал из серебряной коробочки две сигареты. Одну протянул Карине, другую оставил себе.

— Вы представляете, как это делается?

— Смутно. Но я не буду курить!

— Вы предпочитаете умереть.

— У меня внутреннее табу…

— В первую очередь нужно выжить.

— Знаю, а во вторую — размножиться. Мы все это проходили.

— Как?! Где?! — Крис даже испугался.

— На лекциях по зоопсихологии.

— А-а, — облегченно выдохнул попутчик. — Я сейчас не об этом. Нужно ломать старые стереотипы, которые мешают развиваться и жить. Как психолог, вы должны это понимать. В эсверских сигаретах нет ничего вредного. Смотрите, как это делается.

Крис зажег сигарету и с видимым удовольствием затянулся. Затем снова чиркнул спичкой. Девушка нехотя зажала сигарету между губами.

— Карина, поверьте, это даже приятно. Надо только следить, чтобы…

Он не договорил. Гугнеатку скрутил дикий приступ кашля.

— …дым попадал в нужное горло.

Карина, не переставая, кашляла так, что даже слезы выступили. Она отбросила сигарету в сторону.

— Я не буду курить, — проговорила девушка, задыхаясь.

И вот уже проклятая желтизна полезла в глаза, нос, уши. И она утонула в желтом море.

69.

— Нет, я не понимаю, всего-то надо было выкурить тридцать одну сигарету, чтобы преодолеть это ядовитое поле. И никаких проблем!

Карина открыла глаза и невольно улыбнулась. Казалось, что эти слова Кристофер говорит лошадям, которых приводил в чувство.

— Крис, — слабо позвала девушка.

— Здра-авствуйте, — обернулся эсверец. — Рад снова приветствовать вас в нашем мире!

— Чего? — не поняла Карина.

— Из-за вашего упрямства, мне пришлось вас вытаскивать с того света.

— Я туда попала вместе с нашими конями. Они тоже отказались курить? — примирительно спросила гугнеатка.

Крис выглядел не на шутку сердитым.

— Боюсь, что именно для вас это было предупреждение, что пора меняться.

— Хорошо, я меняюсь. Дайте мне сигарету.

— Не дам. Дело не в них.

— Тогда научите хотя бы делать макияж!

Скоро они снова двинулись в путь. Однако крошечные летающие человечки заставили их остановиться.

— Не двигайтесь с места, о, пришельцы, вы топчете наши цветы! — пропищал один из них.

Карина невольно глянула на землю, по которой так вольно и легко вышагивала ее лошадка. Да, они, действительно, едут по полю. Но последняя дорога осталась за ядовитым морем желтых трав. Девушка вопросительно посмотрела на своего попутчика. Тот молчал. Ей опять была отдана вся инициатива.

— А будет ли нам позволено спуститься? — спросила она вежливо.

— Нет! — пропищали человечки хором.

— Что же нам делать?

— Ждите ответа короля!

Человечки улетели. Но прилетели другие. Маленькие мужчины и женщины, старики и старушки, юноши и девушки, совсем крошечные ребятишки с чудесными крылышками.

Крис безразлично молчал, и Карина затеяла светскую беседу:

— Простите, вы — дриады, друиды или дендриты?

— Мы тонсильванцы! — гордо ответили человечки.

— Очень приятно! — обрадовалась девушка. — А я из Гугнеатии, страны, изучающей психологию, а это мой друг эсверец, врач. Почему вы не разрешаете нам проехать?

— Потому что вы делаете больно нашим растениям!

— Мы искренне сожалеем, — сказала Карина. — Но обстоятельства таковы, что нам очень нужно проехать по вашей земле. Что у вас предусмотрено для таких случаев?

— Ничего! Вы первые люди, которые оказались здесь после Раскола!

— Но ведь преподобный Тонсильван был Магом в образе человека, почему же в Тонсильвании нет людей?

— Потому что Преподобный Ботаник считал людей самыми большими врагами растений. В момент Раскола он загадал, чтобы в его мире жили крошечные, невесомые существа, которые питаются воздухом и солнечным светом. Мы порождения его фантазии!

— Потрясающе! — произнесли путешественники хором, одновременно обернулись друг к другу и тут же засмеялись.

— Я предлагаю пока остановиться, — продолжил Крис, когда человечки, влекомые ветром, отлетели в сторону. — Наши кони уже порядком потоптались здесь, и изменить это невозможно. Однако не стоит настраивать против себя тонсильванцев.