Наследники Раскола

Княжна двинулась вдоль стены, зажигая новые и новые светильники. Крис понял, что это самое сердце Грет-Лоттского замка. Прямо перед ним на стене висел княжеский герб. Он был разделен на две половины, белую и зеленую, по которым уже зеленым и белым было выведено два женских профиля. Через герб проходила граница, от которой стены были выкрашены все в те же локальные цвета. На зеленой части было развешено оружие, предназначавшееся Грете, на белой — Лотте.

— Кристофер, возьмите отсюда все, что вам необходимо.

Ни к чему не прикасаясь, принц стал разглядывать музейные ценности: великолепные мечи с богатой инкрустацией, щиты из панцирей вымерших животных, кольчуги, выполненные давно забытым плетением.

— Выбирайте!

Крис покачал головой:

— Марта, я не смею воспользоваться вашим щедрым предложением.

— Почему? — княжна в упор смотрела на опального принца.

— Как можно разрушить это место! Я представляю, что оно значит для всех потомков Греты и Лотты…

— Я и мой отец — их единственные потомки…

— Но ваш отец ничего не взял отсюда, когда уходил на войну, — мягко возразил Крис.

— Оружие нужно для того, чтобы сражаться. Книги для того, чтобы читать. Картины для того, чтобы любоваться ими. А то это как Синейская Галерея Искусств, которую никто не видел!

Крис не двигался, и тогда девушка сама за него стала все выбирать.

— Возьмите это! — девушка указала на щит из панциря древней черепахи, который был самым прочным и падежным щитом на Свете.

— А вот меч! — теперь Марта была уже у другой стены и снимала великолепный двуручный меч. — Возьмите его!

Девушка по свойски протянула меч принцу. Он встал на колени и склонил голову. Марта занервничала, но торжественный ритуал был начат. И княжна положила острие меча на плечо молодому человеку:

— Вручаю тебе, Кристофер Ив, принц Эсверский этот меч. Да послужит он в твоих руках делам Справедливости и Добра! Да будет сопутствовать тебе удача!

Крис отвечал:

— Клянусь быть достойным оказанной мне чести! И да будут все мои благие дела посвящены той, что спасла мне жизнь и вручила этот меч!

Марта сама выбрала кольчугу, латы, кинжалы — всякий раз угадывая то, что, действительно, больше всего нравилось Крису.

— Как только выручу отца, я вернусь к вам… — сказал Кристофер

Губы Марты дрогнули горькой усмешкой:

— Все, кто уезжают из Грет-Лоттского замка, никогда не возвращаются…

— Но я уже один раз возвращался.

Принц смотрел на Марту с нескрываемой любовью. Ему хотелось так много сказать ей. Но княжна смотрела куда-то в сторону и была бесконечно далека, хотя и стояла в двух шагах.

Молодые люди перенесли обмундирование в комнату к Крису. Но это была и комната Пьера. Волна грусти накрыла девушку с головой. Она скомкано попрощалась и ушла к себе.

46.

Из записок княжны Марты:

«…И все-таки с этим надо как-то жить. Надо смириться с тем, что мы никогда не будем вместе. Надо принять тот факт, что неизменно будут какие-то напоминания, которые будут ввергать в тоску. Кто-нибудь что-нибудь скажет… Какая-нибудь вещь неожиданно попадется на глаза… От этого нет избавления. Но мне будет проще, если я признаю за собой право на грусть. Все нормально… Все естественно… Это болезнь… Побольше сладкого и сна…»

47.

На следующее утро Крис уехал. Поглядывая на вышедших провожать грет-лоттцев, Марта невольно думала: «Кто следующий?» Про себя она точно решила, что останется здесь навсегда. Ее предназначение было в том, чтобы всем в ее замке было хорошо.

Первым делом Марта пошла к Эсмиральде. Княжна застала уборщицу в каморке между третьим и четвертым этажами.

— Можно? — постучалась девушка в приотворенную дверь.

Эсмиральда что-то пробурчала. Это вполне могло сойти за приглашение. Марта осторожно протиснулась в крохотную комнатку без единого окна. Уборщица сидела грузная, отекшая, с огромными руками, которые были словно два независимых и сильных человека. На столе горел засаленный светильник, который стыдливо прятал в темноте дурно пахнущие тряпки и почерневшие ведра.

— Как вы себя чувствуете? — сказала Марта, и вдруг подумала, что она только недавно начала задавать этот вопрос окружающим.

Эсмиральда ничего не ответила, но было видно, что она довольна вниманием.

— Спасибо вам за вашу работу! — вдохновенно сказала девушка. — А теперь я решила устроить генеральную уборку. На два дня можно было бы освободить всех от занятий. А вы бы руководили. Пора начинать новую жизнь!

Марта замолчала, тревожась, что в ее словах было что-то обидное.

— Конечно, маленькая госпожа, так и сделаем! — сказала ласково пожилая служанка.