Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом (СИ)

— Благодарю вас, господин Вайнхольд… — ответила Ишмерай упавшим голосом. — У меня есть время обдумать это предложение?

— Разумеется… Но, Альжбета… Я желаю тебе счастья. Посему должен сказать тебе, что если ты выйдешь замуж за Бернхарда, тебе не придется уезжать из Аннаба.

Ишмерай поглядела на него так затравленно и горько, что господин Вайнхольд тихо проговорил:

— Вижу, мысль стать миррой Бернхард более не вызывает в тебе былого восторга… Не господин Садеган ли тому виной?

Ишмерай удалось скрыть свое замешательство. Лицо её приняло несколько иное выражение — выражение ледяного холода, и столь же ледяно она осведомилась:

— Но почему вы так решили?

— Мне показалось, что ваши отношения стали более… тёплыми… Да и поговаривают, что он уже действительно перестал появляться у мирры Райнблуме.

— Надо же… — произнесла Ишмерай, тщась скрыть издёвку в голосе, но потерпев поражение. — А я полагала, что у них настоящая любовь.

— Альжбета, я желаю тебе счастья с тем, кого бы ты не выбрала. Но, пожалуй, самым надежным мужем для тебя будет Адлар. Он очень уважаемый человек, его знают не только в Кабрии, но и за её пределами. Он мой давний друг, и я знаю точно: ты с ним никогда не пропадешь. Но Элиас… Мы знакомы с ним уже два года, но я до сих пор не могу понять, что он за человек. Он храбрый воин. Он производит впечатление порядочного господина, однако его отношения с Вильхельминой говорят об обратном…

Ишмерай не могла более слушать это.

— Благодарю вас от всей души, дер Вайнхольд.

Господин Вайнхольд кивнул и дружески сжал её руку.

«Я не поеду в Телросу и не стану выбирать ни Бернхарда, ни Александра… — думала она, пристально глядя на себя в зеркало. — Как только новобрачные уедут в Венису, я отправлюсь за Атаргатой. С Александром или без него. Я устала, больше не могу. Мы не готовы быть вместе. Какие бы чувства друг к другу не испытывали. И я слишком сильно схожу от него с ума».

Подобное решение далось ей нелегко, но после вчерашней встречи с Александром она решила быть тверже. И более не играть по правилам. Его фраза про «кто-то другой» до сих пор жгла её. Как легко он от неё отказался!

За прошлую ночь у неё появились тёмные мешки под покрасневшими глазами. Лукавый румянец сменился измождённой бледностью, а злая сила — слабостью. Но она была готова кусаться ещё и ещё, чтобы доказать, что не из тех, с кем можно играть, кому можно лгать. И с кем можно обращаться, как хочется.

Ишмерай глубоко вздохнула, попыталась ободряюще улыбнуться своему отражению, но получилось довольно уныло и жалко.

— Всё будет хорошо… — прошептала она и начала собираться на улицу.

Александра не было в Аннабе уже неделю, и он совсем не писал писем. Тревога начала перерастать в ужас, боль и истерию, когда прошла неделя полнейшего неведения о его судьбе.

Окружающие полагали, что Ишмерай передалась тревога Вайнхольдов из-за предстоящей свадьбы, но никто не подозревал, что эта свадьба стала ей глубоко безразлична. Сначала Ишмерай начала переживать из-за тех слов, которые наговорила Александру. Зачем она начала развивать тему разрешения короля на брак? Какое значение теперь имело её положение? Они жили совсем в другом мире! Но они же собирались вернуться в Архей.

На место ревности, злости и обиды пришли чувство вины, тоска и желание увидеть его, поговорить с ним.

«Нет, он не мог уехать… — думала она. — Если бы Александр сбежал из Кабрии, весь город бы всполошился… Невероятный скандал… Нет, он выполняет задачи Бернхарда, а ещё он злится на меня…»

В конце недели ей начали сниться сны, которые сводили её с ума. Александр брал Вильхельмину за руку и вел её под венец. Ишмерай искала его в лесах Кабрии, в горных пещерах между Заземельем и Археем, в чёрных тоннелях Иркаллы. Ишмерай видела маленького мальчика с ярко-зелеными глазами и кудрявыми золотистыми волосами.

Сначала она злилась на себя за постоянные мысли об Александре, но после того, как увидела мальчика, вовсе потеряла голову.

В середине второй недели молчания Александра Ишмерай едва ли не полезла на стену. Она перестала есть, похудела, и Вайнхольды со страхом наблюдали за нею, полагая, что она заболела. Да, Ишмерай заболела. Заболела тягучей тоской по Александру Сагдиарду.

В один из таких дней, за неделю до свадьбы, когда Ишмерай, чтобы окончательно не обезуметь, старалась уделять больше внимания Мэйде, помогая ей с нарядом, играя с ней на клавесине, исполняя песни, помогая ей приготовиться к путешествию к родственникам Гюнтера в Венису, Вайнхольдов в гордом одиночестве посетил Адлар Бернхард.

Увидев Альжбету Камош, Бернхард выдохнул:

— О Небо, дорогая! Вы больны?

— Нет, господин Бернхард, нисколько, — устало улыбнулась Ишмерай. — Приготовления к свадьбе — это столь хлопотно.

— Невеста вовсе не волнуется, — Бернхард ущипнул Мэйду за щёчку, и так залилась радостным смехом.

— Невеста окружена любовью и заботой, — ответила Марта Вайнхольд. — С чего бы ей тревожиться… Но вы, Адлар, сегодня один. Где же ваш вездесущий помощник?..

Ишмерай прикрыла глаза: Марта тоже страдала, но оказалась намного менее сдержанной, чем Ишмерай.