Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

Но это он уже сделал, пока Акме была в Кеосе, и на самом же деле покидал Карнеолас уже следующей ночью, чтобы сбить предполагаемых врагов со следа. Акме потеряла сон и лежала на постели с широко открытыми глазами, обнимая мужа, целуя его, шепча ему нежные слова даже тогда, когда он проваливался в короткий сон, а потом вновь просыпался и отдавал ей всю свою исступленную любовь, на которую только был способен.

Когда небо окрасили первые оттенки серого рассвета, Акме услышала глухие рыдания и высокий голос, что-то беспорядочно выкрикивавший. За стеной был тайный проход в парк, затем покои, которые обычно предназначались Лорену, когда он гостил в Кеосе.

Шум усилился. Лорен что-то приглушенно говорил, но женский голос не унимался.

«Плио», — подумала Акме и решила проверить, не нужна ли брату помощь.

Герцогиня нежно поцеловала мужа, надела сорочку на обнаженное тело, сверху — халат, выскользнула в холодный коридор и постучала в следующую дверь. Крики прекратились.

— Кто там? — резко спросил Целитель.

— Я, Лорен.

Он открыл дверь, и Акме вошла в его покои, фыркнув:

— Сейчас же прекратите скандалить! Вас слышно во всем дворце!

Принцесса Нодрима, одетая по-дорожному, стояла у окна и плакала. Услышав голос Акме, она обернулась и прорычала:

— Ты всё знала! Ты всё знала и не написала мне ни строчки! Мой сын в такой опасности, а муж собирается умчаться в то пекло, где погиб принц, ранили Акила и увезли твоих дочерей! Хотя бы жена Густаво, королева, не стала предавать меня так, как вы, оба! Она рассказала мне всё сразу, как я приехала.

— Акме молчанием своим сделала правильный выбор! — рявкнул Лорен. — Ибо теперь ты узнала и хочешь поехать с нами. Как я и ожидал. Но ты должна оставаться здесь, с нашей дочерью!

— Адиль и Гаспар останутся с Густаво! — упрямо прокричала та. — А я должна с мужем идти за сыном!

— Грядет война, Плио, — тихо проговорила Акме, у которой тоже разрывалось сердце от обещания своего остаться. — Густаво должен будет встать на защиту главного своего дитя — Нодрима. Ему будет не до племянницы. А Адиль нужно куда более бдительное внимание.

Плио, вся красная от слез, возмущения и горя, прищурено поглядела на Акме и прошипела:

— Ты заставляешь меня остаться. Но неужто ты сама останешься, пока муж твой будет?..

— Я останусь, — твердо ответила Акме. — Я не могу оставить сына. Если с отрядом… — она сглотнула. — … в Заземелье что-то случится, у него останется хотя бы мать.

Плио потрясенно глядела на неё. После принцесса вдруг обессилено упала в кресло, закрыла лицо руками и тихо заплакала.

Раздался стук, и Лорен насторожено спросил:

— Кто там?

— Гаральд, — послышалось из-за двери, и в покои Лорена вошел герцог Атии, запахнувшись халатом.

Оглядывая собравшихся долю секунды, он сразу всё понял.

— Ах, Гаральд! — страдальчески воскликнула Плио. — Как можешь ты оставить жену и сына?!

— Я буду в Заземелье, и душу мою будет греть осознание того, что она с моим сыном, далеко от того гадюшника, — вздохнул герцог, поглядев на Акме с такой печалью и любовью, что зашлось сердце.

— Плио, — прошептал Лорен, подойдя к жене и обняв ее. — Ты и Акме, вы должны держаться вместе. Ради нас. Пока мы знаем, что вы вместе, нам будет спокойнее.

— Рианоры! — с какой-то ненавистью выдохнула Плио. — Всю жизнь мы с Гаральдом должны страдать из-за того, что вы Рианоры! Зачем же я приехала в Кеос двадцать лет назад и увидела тебя?! Зачем только я тебя встретила?! Я так люблю тебя, Лорен!..

Гаральд взял Акме за руку, и они тихо покинули чужие покои. Дальше Лорен справится сам.

Когда Карнеолас накрыла тьма, два короля, кронпринц, принцесса Плио, Лорен, Гаральд, Акме, Руфин Кицвилан и Реция вышли из дворца в парк по потайному ходу, где их уже ждали вооруженные атийцы: одна часть должна была поехать с герцогом, другая — с герцогиней.

Акме должна была выехать из Кеоса с Гаральдом, будто они вместе едут в Атию, но после Гаральд поменяет карету и умчится на запад, к Авалару, в то время как Акме, взяв с собой Рецию, уедет в Атию. Через несколько дней в Нодрим через Атию должны были отправиться и Густаво с Плио.

Принцесса, пообещав мужу быть сильной, крепко держала его за руку, а Арнил что-то серьёзно говорил Лорену. Реция что-то назидательно шептала Руфину и ладошкой гладила его щёки, лоб, губы. Король и кронпринц не отходили от Гаральда. Арнил сжимал плечо своего самого близкого друга и продолжал подбадривать его, будто герцог в этом нуждался.

Когда Гаральд возвестил о том, что пора ехать, Реция с Руфином сели в карету, Густаво пожал руку Лорену, Лорен обнял Плио, с трудом державшуюся, чтобы не расплакаться.

— Всеми силами береги Адиль, — тихо сказал он дрожащей, но сильной жене. — Шепни дочке, что я люблю её.

Они поцеловались, Лорен улыбнулся ей, надел капюшон и оседлал коня.

— Жду вас в Атии, — прошептала Акме, поклонилась Густаво, горячо обняла Плио и поцеловала её.

— Ты знаешь, Арнил, я к твоим услугам, — обратилась герцогиня к королю. — Если понадобиться защитить Архей, я буду защищать его бок о бок с тобой.