Наследники Слизерина

— А ты сам не видишь, что с ним происходит? — возмутилась Белла. — Для него это все слишком! Вдруг он не выдержит? И еще Мерсер… она его точно расколет. Уж поверь мне!

Рудольфус схватился руками за голову и медленно опустился на траву. Белла села рядом.

— А если все-таки мы оставим его здесь? — уклончиво поинтересовался он, наконец.

Белла нахмурилась и, сорвав с дерева несозревшую смокву, стала задумчиво перебирать ее пальцами, точно это помогало размышлять.

— Тогда пусть они расстанутся, — наконец, решила она, безжалостно швырнув ценный плод на землю.

— Не слишком ли это? — усомнился Рудольфус, сощурив правый глаз.

— Слишком? — возмутилась Белла. — Подвергать нас такому риску — вот это, я считаю, слишком!

— Надо поинтересоваться бы, какие чувства он к ней испытывает, — сердобольно предложил Рудольфус, отчего Белле захотелось вцепиться в его только что взъерошенные им самим же волосы и хорошенько встряхнуть.

— Чувства? — взвизгнула она. — Ты серьезно собираешься ради его чувств провалить задание Темного Лорда и сесть в тюрьму?!

— Ну, может, Мерсер не так уж опасна?

Белла второй раз подавила желание совершить над другом какое-нибудь физическое насилие в просветительских целях. Неужели она одна понимает, кто такая Миллисента?

— Да она же себе на уме! Если она что-то узнает, то сразу, может, и не сдаст, но будет вечно висеть дамокловым мечом у нас над головой. И вот тогда уже наверняка придется ее убить!

Перспектива двойного убийства Рудольфусу явно не понравилась.

— Хорошо, — решительно проговорил он, поднимаясь на ноги и одергивая мантию. — Где, ты говоришь, видела Рабастана в последний раз?

Через несколько минут они обнаружили его все в той же Выручай-комнате. Кажется, он даже позы не изменил с тех пор, как Белла ушла. Вот так и простоял на одном месте, флегматично созерцая голые стены.

— Ты должен расстаться с Мерсер, — выпалила Белла с ходу без вступлений.

Рабастан в ставшей для него уже обычной манере, округлил глаза и уставился на брата и подругу так, точно их не узнавал. Затем, немного осмыслив услышанное, выдавил из себя:

— Ч-что?

— Мы все знаем, — безжалостно продолжала Белла. — И другого выхода не видим. Либо ты с ней расстаешься, либо нам всем конец.

— Как ты мог скрывать это от нас столько времени! — горько прибавил Рудольфус. — А что, если она о чем-то догадалась?

Рабастан не изменил выражения глаз, и трудно было понять, как он воспринял услышанное.

«Отвесить бы ему пощечину!» — подумала Белла, и вполне бы могла это сделать, если бы друг и дальше продолжал так тормозить.

— Рабас, мы все знаем, — терпеливо повторил Рудольфус ему, как маленькому. — Скажи хоть что-нибудь.

Рабастан, тем не менее, ничего не ответил, лишь выдвинул стул и сел, продолжая пялиться в какую-то потустороннюю реальность, но, на сей раз, его лицо перекосилось от каких-то внутренних мучений.

Белла и Рудольфус тоже взяли стулья и сели напротив, приняв выжидающие позы.

— Миллисента просила узнать, не собираешься ли ты с ней расстаться. Я думала, ты сам захочешь с ней объясниться, но, на худой конец, могу и я, — не смягчая интонации, заявила Белла.

— Она такое сказала? — очнулся, наконец, Рабастан, и обратил на собеседников испуганный и измученный взгляд.

— Я вот только одного понять не могу, — начал Рудольфус терять терпение. — За каким чертом ты скрывал от нас свои отношения? Ведь все началось еще до того, как мы получили задание.

— Из-за родителей, — опустив голову, виновато признался тот.

— Чего? — раздраженно переспросила Белла, которой уже надоело слушать малосодержательные речи.

— Ну Мила ведь полукровка, — пояснил Рабастан еще тише, и еще сильнее склонив голову.

— Твою ж налево!

— Чтоб тебя!

Оба возгласа раздались одновременно.

— И весь сыр-бор из-за этой вот фигни?! — сокрушенно воскликнул Рудольфус.

— Чистота крови важный вопрос, но не до такой же степени! — поддержала его Белла.

— Ты настолько нам не доверяешь? — недоумевал старший брат.

— Ну вы ведь ярые борцы за чистоту крови. Вы бы живьем меня съели! — в отчаянии запротестовал Рабастан.

— Мы бы тебя, конечно, съели, — согласилась Белла. — Но теперь ты подверг опасности всех нас. Вдруг Миллисента тебя в чем-то подозревает?

— Да нет… — неуверенно возразил Рабастан, хотя, он, вообще, редко заявлял что-либо с уверенностью.

— По крайней мере, ты не можешь продолжать с ней общаться, пока мы не закончим дело, — безапелляционно заявила Беллатриса, и Рудольфус всем своим видом демонстрировал согласие с этим требованием.

Рабастан обхватил голову руками и согнулся пополам.

— Что я ей скажу? — сдавленно пробормотал он, обращаясь к своим коленям.

— Я могу сама поговорить с ней, — героически вызвалась Белла.

Она бы ни за что не взялась вмешиваться в чужую личную жизнь, не только из деликатности, но еще и потому, что терпеть не могла романтические разборки, но в сложившейся ситуации готова была сделать все возможное и невозможное, чтобы уладить проблему.

— Какой я идиот, — чуть не плакал Рабастан, не давая конкретного ответа.