Наследники Слизерина

Белла попыталась взять себя в руки и не впадать в панику. Умом она понимала, что, скорее всего, ее никто не подозревает. Никаких серьезных проколов друзья не допустили, поэтому единственная опасность заключалась в том, что каким-то чудом некто видел их в момент совершения преступления. А если даже и так, то заметить должны были всех четверых, и уж тогда в первую очередь взялись бы за Рабастана или за Крауча, они бы мгновенно себя выдали…

Тут Белла вспомнила о предстоящих допросах в Хогвартс-экспрессе, и ей дурно стало от одной мысли, что будет, если кого-то из них двоих вызовут. Да и самой ей предстояло целый день тесно общаться с мракоборцами, ведущими расследование. Что может быть хуже для убийцы! А Белла-то надеялась, что как только она покинет стены Хогвартса, весь этот кошмар закончится, и можно будет наконец-то расслабиться. Но нет, впереди ее ждали еще восемь часов мучений.

«А если нас все-таки раскроют? Что тогда делать? Из поезда сбежать, конечно, легче, чем из Хогвартса. Но как я буду атаковать мракоборцев? Авадой Кедаврой? Опять убивать?» — лихорадочно думала она.

Всего за два дня превратиться из обыкновенного человека в серийного убийцу Белла была не готова. Но, с другой стороны, кто знает, как она поведет себя, будучи загнанной в угол. Может, и решится на новые жертвы.

Снедаемая этими мыслями, она вошла в гостиную, которая ввиду раннего часа, все еще оставалась пустой. Вернее, не совсем пустой. В одном из кресел, скрестив руки и ноги, хмуро сидел Рудольфус. Вид у него был непривычно нервный, лицо сосредоточенное, волосы растрепанные, и Белла почему-то сразу подумала, что в эту ночь он ни разу не сомкнул глаз.

Встревоженный звуком отъезжающей стены, служившей входом в гостиную Слизерина, Рудольфус вздрогнул, но, увидев подругу, испытал явное облегчение.

— Ты чего шляешься? — строго поинтересовался он, когда Белла подошла.

— Я разговаривала с Макгонагалл, — вяло отозвалась она, присаживаясь в кресло напротив.

Рудольфус мигом насторожился.

— Она просила помочь мракоборцам в ведении расследования. Представляешь, они собираются допрашивать учеников в поезде по дороге домой! А я буду все это организовывать!

Рудольфус ничего не ответил, лишь по его взгляду было понятно, что он усиленно что-то обдумывает.

— А ты чего здесь сидишь? — решила она задать встречный вопрос.

С очень недовольным выражением на лице друг покачал головой, затем огляделся вокруг. В гостиной не было ни души, но он, видимо, не хотел допускать ни малейшей возможности того, что кто-нибудь может их случайно подслушать и жестом пригласил подругу сесть рядом, желая воспользоваться привычным способом конспирации.

Белла нехотя поднялась со своего просторного мягкого кресла и передислоцировалась на подлокотник кресла Рудольфуса.

— Крауч, по ходу, совсем двинулся, — начал он, наконец, свой рассказ. — Я всю ночь боялся уснуть, чтобы не просмотреть, что он вытворяет.

— Что же он вытворял? — поинтересовалась Белла со смесью беспокойства и недовольства.

— Ну где-то до двух часов ночи ничего. Только вздыхал и ворочался, даже вроде бормотал что-то. Что именно, к счастью, было не разобрать. Соседи по комнате уже стали кидать в него подушками, чтобы он заткнулся.

Лицо Беллы приобрело злобную заостренность.

— А потом он вдруг встал и начал ходить…

— Куда ходить? — удивившись, перебила она.

— Да никуда! — хмыкнул Рудольфус. — От кровати до двери, от двери до кровати… целый час, наверное, маячил. Меня так и подмывало вырубить его оглушающим заклятием.

— Так и надо было вырубить! — безжалостно отрезала Белла.

— Я бы тогда много шуму наделал, — возразил Рудольфус, — слушай дальше. Потом ему, видать, надоело слоняться туда-сюда, и он решил прогуляться по коридору.

— И ты опять его не остановил! — ахнула Белла.

— Нет, ну конечно, я его догнал! И можешь себе представить, куда его понесло?

— К Дамблдору, — не сомневаясь, ответила Белла.

— Ну не знаю, к Дамблдору или к кому-то еще, но он этот урод хотел во всем сознаться! Видите ли, не может он жить с таким камнем на сердце!

— Вот мразь! — вырвалось у Беллы. — Это же он не сознаться хотел, он нас хотел сдать! Он ведь даже не убивал, гнида! Максимум, соучастник. А нас с тобой посадят на всю оставшуюся жизнь!

— Вот именно! — с жаром подтвердил Рудольфус.

— Слушай! — вдруг осенило ее. — А ты можешь отравить его той же фигней, что и Малфоя? Пускай полежит денек. У нас хоть голова из-за него болеть не будет.

— Не могу, — ответил Рудольфус с сожалением. — Будет слишком подозрительно, что два человека подряд свалились с одними и теми же симптомами. Но я, вроде, ему все популярно объяснил. Сказал, что, сотвори он такое, предательство ему не простится, и до суда он не доживет. И если мы с тобой его и не успеем прикончить, то Пожиратели смерти точно не пощадят.

— И как он на это отреагировал? — с любопытством поинтересовалась Белла.

— Успокоился вроде. Понял, что правосудие — это еще не самое страшное, что может с ним случиться. Даже заснул под утро. Сейчас лежит и храпит, как ни в чем не бывало. А я вот в такое время спать не могу.