Наследники Слизерина (СИ)

«Давай же! Давай! — мысленно приказывала она, напрягая все свои ментальные силы. — Я заставлю тебя это сделать!»

Лоуман наставил свою волшебную палочку на старшую дочь.

— Папа? — удивленно протянула та, попятившись.

Отца била крупная дрожь. Ум волшебника всеми силами сопротивлялся приказу, но в битве двух интеллектов победил сильнейший.

— Ав-вада К-кедавра! — надрывно выкрикнул он.

Комнату озарила зеленая вспышка. Золотистые кудри взметнулись вверх. Девочка с грохотом ударилась затылком об пол.

— А-A-A-A-A!!!! — не своим голосом завопила младшая, закрыв рот руками.

От ужаса ее лицо исказилось до неузнаваемости. Не переставая пронзительно кричать, она смотрела то на отца, то на труп сестры.

— Давай! Я тебе приказываю! — рявкнула Беллатриса в голос, опасаясь, что мелкая еще, чего доброго, пустится бежать.

— Авада Кедавра! — взвизгнул Лоуман, и его младшая дочь безжизненным грузом повалилась на старшую.

— Прекрасно, — выдохнула Беллатриса, все еще чувствуя в теле приятную адреналиновую дрожь. — А теперь отправляемся в Азкабан, освобождать моих друзей.

***

Когда лодка причалила к берегу, и они сошли на остров, Беллатрису тут же объял жуткий страх. Она вдруг явственно ощутила все слабые места своего плана, и вероятность успеха показалась ей еще более призрачной, чем прежде.

А вот околдованный Лоуман, кажется, чувствовал себя превосходно и даже наслаждался пейзажем. Он уже не помнил о том ужасном деянии, которое совершил, и его разум целиком находился во власти управляющей им волшебницы.

Навстречу им обоим тут же заспешили еще два тюремщика, коллеги Лоумана по смене. Следом за ними, как конвой, скользили несколько дементоров. У Беллатрисы ком подступил к горлу, а ноги стали ватными. Судя по всему, дементоры решили, что Лоуман возвращает им беглую преступницу.

Беллатриса изо всех сил напрягла ум, чтобы продолжать управлять волей своей жертвы.

— Кто это с тобой? — удивленно воскликнул один из волшебников, но даже не успел испугаться, потому что Пожирательница наложила заклятие на него и его напарника, пряча руку с палочкой в складках мантии.

— Это Беллатриса Лестрейндж, — невозмутимо ответил Лоуман. — С нее сняты все обвинения. И мы пришли забрать еще одиннадцать узников. Министр сегодня подписал указ об амнистии.

Дементоры притормозили, но было явно видно, что услышанное им не по нраву.

В подтверждение своих слов Лоуман достал из кармана тонкий свиток с большой гербовой печатью. Беллатриса старательно подделывала этот документ, но он все равно был далек от идеала, и она очень надеялась на то, что дементоры ничего не смыслят в магическом делопроизводстве.

Лоуман развернул свиток и показал двум другим тюремщикам.

— Ах, да, действительно… конечно, мы в курсе, только ждали официального подтверждения, — протянул один из них, пялясь в пергамент остекленевшими глазами.

— Поздравляю, мадам Лестрейндж, — дежурно проговорил второй.

— Благодарю, — буркнула она.

«Иди, открывай камеры» — мысленно приказала она Лоуману.

Тот двинулся к башне, но дементоры преградили ему путь.

Беллатриса с досады вспомнила все ругательства, которые знала.

— Приказ Министра освободить узников, — твердо повторил Лоуман, размахивая свитком как флагом. — Вы обязаны подчиниться!

Дементоры с неохотой, но все же освободили путь.

Беллатриса и остальные тюремщики беспрепятственно вошли в здание тюрьмы, но Пожирательница все равно нервничала. Она опасалась, что дементоры могут что-нибудь заподозрить, либо нагрянет какой-нибудь нежданный гость из Министерства.

«Шевелись! Шевелись!» — поторапливала она Лоумана, пару раз не удержавшись и дав заколдованному волшебнику пинка.

Чтобы сэкономить время, она велела тюремщикам разделиться, а сама отправилась за Рудольфусом и Рабастаном.

— Долго же пришлось тебя ждать, — иронично поприветствовал ее супруг, когда она подошла к камере. — Я уже подумал, что ты нашла себе нового мужа.

Беллатриса с удовольствием отметила, что недолгий срок пребывания в тюрьме, кажется, не успел серьезно сказаться на его здоровье и внешнем виде.

— Возможно, месяц тут избавит вас от ЕГО гнева, — мрачно ответила она на справедливую претензию.

— Я смотрю, тебе досталось за всех, — заметил Рудольфус, разглядывая ее лицо, где все еще красовался заметный рубец.

— Могло быть и хуже, — буркнула Беллатриса, разгибая решетку.

— А это останется навсегда?

— Вряд ли. Думаю, пройдет, как только он перестанет на меня злиться.

— А жаль, — вдруг заявил Рудольфус. — Мне так больше нравится. Серьезно, подумай над тем, чтобы завести себе какой-нибудь выразительный шрам.

Беллатриса не удержалась и прыснула.

— У тебя очень экстравагантный вкус.

— А как же! Иначе я бы никогда на тебе не женился, — засмеялся он, но в следующую же секунду посерьезнел. — Нужно немедленно идти к Рабасу. Он получил опасное ранение во время битвы в Отделе тайн. Ему оказали первую помощь, но без особого рвения, по-моему.

Рабастан, и правда, выглядел плачевно. Его роба была вся перепачкана высохшей кровью, а лицо бледным и в шрамах.