Наследники Слизерина (СИ)

— Теперь, у нее на какое-то время пропадет такая охота, но вряд ли навсегда… — хмуро заметил Рудольфус. — Я думаю, мы должны немедленно уведомить об этом Пожирателей. Если наши враги орудуют в Хогвартсе — это уже не шутки. Сегодня же напишу обо всем отцу. А ты, Беллс, лучше будь аккуратнее. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Дамблдор или Макгонагалл тебя в чем-нибудь заподозрили.

— Хорошо, — буркнула она, снова принимая насупленную позу и отворачиваясь к окну.

Белла с трудом преставляла, как ей удастся себя сдержать, чтобы не попереубивать этих нахальных борцов за «осквернение крови» ну или, хотя бы, не покалечить.

Однако встреча с Маландрой была не единственным огорчением в тот день. Весьма странной и неприятной оказалась речь Дамблдора после праздничного ужина. Вместо того, чтобы рассказать о квиддиче и экзаменах, он завел длинный, эмоциональный, не до конца понятный монолог про терпимость, взаимоуважение друг к другу и единство, как лучший способ борьбы с внешней и внутренней угрозами, но больше всего друзей напугало и расстроило его объявление о том, что в этом году по техническим и иным причинам студенты не смогут покинуть школу на время Рождественских и Пасхальных каникул. Чем именно это продиктовано, и какие тут замешаны соображения, Дамблдор так и не пояснил, хотя ничего подобного в Хогвартсе не было даже на памяти семикурсников.

По залу прокатился возмущенный гул. Некоторые, особенно недовольные, даже повскакивали с мест. Старосты и деканы факультетов тут же кинулись их утихомиривать.

— Во время каникул ученикам будут предоставлены все условия для проведения досуга и подготовки к экзаменам, — прибавил Дамблдор, что, само собой, никого не утешило.

— Он все знает! — шепотом проговорил Крауч, когда друзья вчетвером собрались в гостиной у камина.

— Что знает? — недоверчиво поинтересовался Рудольфус.

— Про нас! — еще тише произнес он.

— Да с чего ты взял? — зашипел на него Рудольфус. — Походы в Хогсмид он ведь не запретил. Боится, наверное, что Пожиратели займутся вербовкой во время каникул. В любом случае, будем вести себя осторожно, заниматься своими делами и не вызывать подозрений.

В тот же вечер Рудольфус отправил письмо отцу, и на следующее утро изможденная сова, которую, кажется, даже не покормили между перелетами, доставила ответ. Короткая записка от мистера Лестрейнджа гласила:

«Все ясно. Сами ничего не предпринимайте. Без необходимости не пишите. Нас информирует другой человек. Не страшно, что не приедете на каникулы. Ждите указаний.

P.S. Ни в коем случае не вступайте с дочерью Аллена в публичный конфликт».

— Кто информирует? — удивилась Белла, когда Рудольфус дал каждому по очереди прочитать письмо.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Так или иначе, нам дали понять, что это больше не наша забота.

— Неужели удалось завербовать кого-то из учителей? — удивился Крауч.

— Не может этого быть! — возразил Рабастан.

— Ну, если это кто-то из учеников, то вариант только один, — Белла бросила прищуренный взгляд на Малфоя, который стоял у входа в гостиную и отчитывал первогодок за какой-то проступок. — Он единственный, кто изъявил желание стать… ну вы понимаете, о чем я. Не считая Эйвери, но тот закончил школу в прошлом году.

— Что ж, пускай теперь у него на эту тему голова болит, — фыркнул Рудольфус.

Белла хотела отпустить пару колких замечаний насчет того, как Малфой, по ее мнению, справится с этой миссией, но вдруг Крауч поднял важную тему.

— Велено ждать указаний, — заговорщически проговорил он, — значит, возможно, мы получим задание здесь, в Хогвартсе!

— Было бы здорово! — радостно отозвалась Белла, которая жаждала хоть какой-нибудь деятельности и чувствовала, что не вступать с Маландрой Аллен в конфликт будет стоить ей такого терпения, которым она прежде никогда не отличалась.

— Да тише вы! — зашикал на них Рудольфус, нервно оглядываясь. — Давайте больше не будем обсуждать это все так часто, иначе кто-нибудь может подслушать.

— Если ты так и будешь все время панически вертеть головой, то нас точно начнут подозревать! — раздраженно заметила Белла.

К радости Рудольфуса больше обсуждать опасные темы почти не приходилось. Просто потому, что не было никаких новостей и писем. Постепенно жизнь вошла в привычную колею, точно и не было этого сумасшедшего лета. Краучу подвернулась огромная удача. Каждой год он безуспешно выставлял свою кандидатуру на пост комментатора школьных матчей по квиддичу и вот, наконец, когда он уже почти отчаялся, к нему подошла МакГонагалл и заявила, что он назначен на должность, поскольку прежний комментатор Марти Макларен внезапно решил покинуть школу по семейным обстоятельствам. Крауч обрадовался так, что чуть не кинулся обнимать и целовать профессора, принесшую такую замечательную новость, но, к счастью, сдержался. Зато идиотская улыбка не сходила с его лица еще недели две.