Наследники Слизерина (СИ)

— Почему же? — удивился Барти, не понимая, зачем Белла спорит. — Разве ты не хочешь быть темным магом? Это же так круто!

Восхищение друга почему-то на этот раз ее не радовало.

— Все это глупые ярлыки! — раздраженно буркнула она. — Разве я стала другим человеком, выучив пару заклятий?

— Ну-у… — протянул Крауч, — вроде не стала. Но мне идти с тобой рядом теперь немного страшнее, чем обычно.

— Так не иди! — разозлилась Белла и толкнула его в плечо.

Тот отшатнулся и захохотал.

— Да ну тебя! И так тошно! — Белла с обидой посмотрела в его смеющиеся глаза.

Почему ей было тошно, она так и не поняла. Если рассуждать логически, в ее поступке однозначно не было ничего плохого. Животных ей уже приходилось убивать и раньше. Они погибали во время тренировок, или Белла сама давала им яд, когда видела, что они безнадежно больны. Конечно, может, и можно было попробовать их спасти, но соответствующего лекаря поблизости не было, а идти за помощью к профессору Ухода за магическими существами стало бы верхом абсурда и жестокости по отношению к слабым нервам последнего. А раз уж такое дело, то не лучше ли умерщвлять бедняг без боли и мгновенно?

Тем не менее, всех больных мышей Белла отпустила на волю, что едва ли было гуманно, но в течение некоторого времени после произошедшего мысль об убийстве вызывала у нее приблизительно те же ощущения что и раздавленная мокрица Кеттлберна.

Что до Рудольфуса, то он на ее поступок никак не отреагировал. То ли применение Беллой непростительного заклятия его совсем не удивило, то ли удивило настолько, что он не нашел подходящих слов, чтобы как-то это прокомментировать.

Одиночная прогулка

К моменту окончания Рождественских каникул стало понятно, что план Дамблдора удался. Все были так увлечены мастер-классами, что за две недели не приключилось ни одного более или менее заметного инцидента. Зато потом, когда Хогвартс вновь погрузился в каждодневную учебную рутину, диссиденты стали потихоньку выползать из разных углов. Опять появились значки и разноцветные листовки, предостерегающие взгляды, заговорщические шушуканья, оскорбительные оклики и нещадные принуждения к миру со стороны старост.

Белле вся эта никуда не развивающаяся идеологическая борьба уже порядком поднадоела, и она стала относиться к своим обязанностям с меньшим фанатизмом. Могла шугануть кого-нибудь из агитаторов время от времени, но только ради собственного удовольствия, для поднятия настроения, так сказать. Все больше времени она проводила в запретной секции библиотеки, куда имела санкционированный доступ как хорошая ученица и будущий мракоборец. Она изучала литературу, касающуюся темной магии, но практиковать ничего пока не собиралась, запасаясь лишь теоретическими сведениями.

Про Пожирателей смерти все уже и думать забыли. Для Барти и Рудольфуса это был выпускной курс, в связи с чем, на обоих навалилось полно забот. Для Рудольфуса делом чести было завершить свою капитанскую карьеру блестящей победой в Кубке по квиддичу, поэтому он чуть ли не с сентября ходил хмурый и без конца гонял своих подопечных по полю, стараясь вырвать из общего графика тренировок как можно больше времени для своей команды. Надо сказать, что его маниакальное упорство имело результаты, и с начала года слизеринцы не проиграли ни одного матча.

Делом же чести для Крауча было сдать все выпускные экзамены на высшую оценку, поэтому он не вылезал из библиотеки, и, кажется, даже похудел. Кроме того, на него свалилась нечаянная радость в виде должности комментатора, и к каждому матчу он готовился ни с меньшей серьезностью, чем к экзаменам, штудируя спортивные пособия и журналы. Комментировал он неплохо. Может, без особой живости, но зато четко и информативно.

Что касается Беллы и Рабастана, они были гораздо свободнее. Шестой курс являлся переходным этапом между экзаменационными пятым и седьмым, поэтому можно было расслабиться и немного перевести дух, что Белла, собственно, и делала, а вот Рабастану повезло меньше. Вообще-то, он всегда учился сносно: на средний балл, но вдруг ни с того ни с сего стал испытывать серьезные проблемы с Зельеварением, Трансфигурацией и Историей магии, проваливая контрольную за контрольной. Преподаватели, естественно, были этим недовольны. Особенно, Макгонагалл. Она расценивала такое положение вещей как разгильдяйство и стала нагружать Рабастана еще и индивидуальными заданиями, чтобы он «ничего не списывал у Блэк», так что бедняга был вынужден засесть за книги.

И, как это обычно бывает, в самый неподходящий момент, когда каждый был под завязку занят своим делом, пришло письмо от мистера Лестрейнджа. Об этом Белле сообщил Рудольфус. Он догнал ее по пути на завтрак и молча оттащил в пустой класс.

— Во время похода в Хогсмид нам снова сказано посетить заброшенный дом, — не успев отдышаться, сообщил он.

Белла не знала, радоваться ей или нет. Она уже смирилась с тем, что Пожиратели оставили их в покое, и строила собственные планы на этот выходной. Тем не менее, с готовностью кивнула.