Наследники Слизерина (СИ)

— Почему ты так странно на меня смотришь? — не выдержал, наконец, Рудольфус. — Завидую, — вздохнула она. — Чему? — заулыбался он, предвкушая услышать что-нибудь забавное. — Как тебе удалось родиться таким красивым! — покачала Беллатриса головой с искренним недоумением. — Да ты тоже ничего, — сделал он ответный комплимент. Вообразив себе, как пламя костра подсвечивает сзади ее взлохмаченные волосы, Беллатриса не смогла удержаться от ироничной улыбки. Но Рудольфус вдруг обхватил ее руками и прижал к себе. Беллатриса ответила на объятие и положила голову ему на грудь. Она отчетливо услышала биение сердца. Вдруг ни с того, ни с сего, ее охватило такое невыносимое, безнадежное и рвущее изнутри чувство утраты, какого она не испытывала еще никогда, даже будучи в Азкабане. Понимая, что вытерпеть его не силах, волшебница отпрянула. — Я пойду, узнаю о дальнейших планах, — проговорила она, чувствуя, что если сию же секунду не сдвинется с места, сгорит заживо от необъяснимой душевной боли. Рудольфус согласно кивнул. Бросив на него последний взгляд, она развернулась и направилась на другую сторону поляны, где в окружении самых верных последователей сидел Волан-де-Морт. С каждым шагом чудовищное ощущение понемногу отпускало. Она смотрела на Темного Лорда, и все нутро ее заполнял пьянящий восторг. Ощущение упоительной борьбы, собственной принадлежности к чему-то грандиозному и великому делало ее странным образом счастливой. Она не знала, захочет ли он с ней говорить, особенно после того, как она умудрилась в очередной раз сделать все не так, как он хотел. Впрочем, сейчас ее это мало волновало. Она намеревалась оставаться рядом с ним вплоть до того момента, пока он сам ее не прогонит, а, возможно, и после. Страх пасть от его гнева ее больше не преследовал. Она вообще больше его не боялась. Она знала его столько лет, столько пережила вместе с ним и за него, что этот человек стал неотъемлемой частью ее мировоззрения, его центром. Она видела в нем нечто большее, чем просто личность. То, к чему он стремился, было смыслом ее жизни, поэтому никакая причина, кроме смерти, не заставила бы ее отречься. Она знала, что должна быть ближе всех к Темному Лорду, и никто другой не вправе занимать ее место, потому что только она с самого начала была с ним не из честолюбия и каких-либо выгод, а потому что искренне разделяла его идеи и видела высшую цель в борьбе за них. То, о чем он говорил, было снято с ее собственного языка. Никто иной не имел с ним такого взаимопонимания, как она. Разве что, не считая Реджиса Лестрейнджа, который, вероятно, тоже был предан своему школьному другу совершенно искренне. Окружавшие Волан-де-Морта Пожиратели, кажется, придерживались совершенно иных мыслей и выглядели совсем не по-боевому. Не смотря на то, что в первом этапе битвы они одержали победу, воздух был пронизан страхом. «Жалкие трусы», — подумала Беллатриса, не пряча от окружающих свою надменную улыбку, резко контрастирующую со всеобщей подавленностью. — Подвинься, я хочу сесть, — дерзко сообщила она Долохову, расположившемуся ближе всех к Темному Лорду. Тот на удивление не стал артачиться и мгновенно подчинился, точно это был приказ. Беллатриса села, а Волан-де-Морт, который последние несколько минут неподвижно всматривался в огонь, встрепенулся. — Антонин, возьми пару человек и прочеши окрестности. Этот недоносок Поттер еще, пожалуй, заблудится. Долохов молча встал, кивнул и ушел прочь. — Мой Лорд, Вы действительно считаете, что Поттер придет? — первой заговорила Беллатриса. Она опасалась, что вопрос может вывести его из себя, однако Волан-де-Морт поглядел на нее с любопытством. — А ты полагаешь, что нет? — Я не знаю, — честно ответила она. — Я бы не пришла, а Поттеру, возможно, хватит на это глупости. — Ты бы не пришла? — интерес в его взгляде стремительно возрастал. — Если бы некто пообещал сохранить жизнь тем, кто тебе дорог, в обмен на твою собственную, ты бы не пришла? Это заявление противоречит всему, что ты делала до сих пор. — Тут дело обстоит иначе, мой Лорд, — философски отозвалась она. Волан-де-Морт был в полнейшем изумлении. — И как же оно обстоит по версии Беллатрисы Лестрейндж? — Все эти люди сражаются не за жалкую жизнь мальчишки. Он для них как знамя. В нем заключена вся их борьба и идея. Сдаться в его случае — это все равно, что предать тех, кто проливает за него кровь. — Хм… — вдумчиво протянул Волан-де-Морт, — с этой стороны я никогда не думал. Значит, ты полагаешь, что Поттер не придет? Тут его глаза угрожающе сузились. — Скорее всего, придет — возразила Беллатриса. — Все вокруг так долго делали из него героя, что он просто не догадается поступить иначе. — Мальчишка юн и глуп, — зловеще проговорил Волан-де-Морт. — Он не понимает, что на свете нет ценности дороже, чем его жизнь. Такие люди не достойны жизни. В черных зрачках Беллатрисы что-то дрогнуло. Темный Лорд прекрасно заметил это движение. — Ответь мне честно Беллатриса Лестрейндж, — вдруг заговорил он, впиваясь в нее своим змеиным взглядом. По всему телу женщины прошел холодок и что-то еще. — … боишься ли ты смерти? — Нет, — твердо ответила она, не в силах моргнуть. В глазах Волан-де-Морта промелькнуло и исчезло что-то неясное. — Почему? Ты сумасшедшая? — на полном серьезе поинтересовался он. — Нет. — Может быть, ты глупа? — Нет. — А что же тогда? — Просто есть люди, жизнь которых ценнее, чем моя. — И кто же это? — Вы знаете кто.