Наследники Слизерина

Между тем, первокурсники постепенно раскидывались по разным факультетам. Что удивительно (хотя, в принципе, совсем даже неудивительно) — более-менее в равных пропорциях. Где-то по пять девочек и мальчиков на факультет. Плюс-минус один-два. Отсюда нехитрый арифметический вывод — всего в Хогвартсе в настоящее время учится едва ли три сотни детей. Хотя лет сто-двести назад это число доходило до тысячи с лишним. Конечно, кто-то из одарённых магией, но не одарённых денежно детей в Хогвартс не идёт. Те же Уизли бедны, но чисто по меркам волшебного сообщества. На обучение семи детей деньги у них всё-таки находятся, да… А альтернатив Хогвартсу и нет, он всегда был единственной и ведущей волшебной школой Британии. Жутко древний и страшно малочисленный друидический центр Инис Мона в Уэльсе в расчёт можно не брать: валлийские друиды — это совершенно особая магическая каста. Сколько их там — десяток, от силы два? Ими даже Волдеморт в своё время не заинтересовался, но и на стороне Света они тогда не выступили…

Вот такая вот она — волшебная Британия. Бронирование — как у некоторых линкоров, «всё или ничего»…

А распределение тем временем продолжалось.

Самую серьёзную заминку неожиданно вызвала Луна — над ней Шляпа думала минут десять, не меньше, прежде чем отправила её в Рэйвенкло. Да и произнесла она это на редкость неуверенным тоном…

Харальд немного, но расстроился — экстравагантная, но располагающая к себе Лавгуд ему понравилась. Впрочем, Поттер вполне нормально общался с представителями почти любого факультета, так что…

Число Уизли на Гриффиндоре, кстати, вполне ожидаемо выросло — вдобавок к Перси, Фреду, Джорджу и Рону и добавилась и Джинни. Так что семейная традиция была соблюдена, и рыжее семейство вполне ожидаемо радовалось.

А затем был пир, разбредание по факультетским спальням под чутким руководством школьных старост, и первая ночь в этом учебном году в стенах Хогвартса…

На следующий день должна была начаться учёба. И как предполагал Харальд — та ещё веселуха. Правда, над заключением в кавычки этого слова мальчик вполне серьёзно задумывался — уж больно неоднозначные события предполагались в этом году…

Глава 5. Знакомство с Локхартом

Первый учебный день выдался пасмурным и хмурым, благо, что самые тяжёлые предметы типа трансфигурации и зельеварения не поставили. Две гербологии с хаффлпаффцами и уже после обеда две истории магии — как раз то что надо, дабы предаться здоровому дневному сну.

— Так, и что у нас на завтрак? — с энтузиазмом воскликнул Рон, когда гриффиндорцы всей компанией спустились в Большой Зал. — Надеюсь, что… Фу, овсянка!

— Овсянка, сэр! — хмыкнул Харальд, без колебаний усевшийся за стол и начавший ковыряться в своей порции каши. — Тебе что-то не нравится?

— Ненавижу её, — тяжело вздохнул Уизли. — Всем сердцем.

— Слыхал, что и на обед будет овсянка, — незаметно для рыжего подмигнул Поттеру Томас.

— Жуть.

— А вот на ужин наверняка будут котлеты… — мечтательно протянул Финиган.

— Уррра!..

— Из овсянки, — не замедлил вставить Харальд.

— Да ну вас!..

Дину с Симусом Поттер этот анекдот уже рассказывал, а вот Рон его явно не слышал…

Тем временем внимание Харальда привлекла Гермиона, невероятно вяло ковыряющаяся в своей порции каши и буквально уткнувшаяся носом в книгу. Судя по обложке, это были «Встречи с вампирами».

— Интересно? — полюбопытствовал Харальд, которого больше чем на две главы этого, с позволения сказать, чтива попросту не хватило.

— Угу.

— Очень?

— Угу.

— Эдвард с Джейкобом уже поцеловались?

— Ещё нет… Что?!

Поттер хмыкнул. Отец когда-то пересказывал ему один опус о вампирах, являющийся эталоном того, как об этих упырях писать не надо. Мальчик всегда любил страшные сказки, особенно на ночь, а Виктор мог их рассказывать почти бесконечно.

— Отвлекись уже от этой никчёмной книженции, Гермиона.

Грейнджер уже замахнулась было увесистым томиком, но всё-таки решила вести себя на людях приличной поэтому ограничилась приличным шипением:

— Послезавтра у нас будет первый урок ЗОТИ, вот тогда и посмотрим, кто будет смеяться последним, Харальд.

— Очередность — не главное, — изрёк Поттер. — Главное — искренность. А самый искренний смех — злорадный. Ох, как же я повеселюсь, когда это набриолиненное чудо сядет в лужу при всём честном народе…

— А, может, в лужу сядешь как раз ты со своими глупыми предрассудками, а?

— Спорим? — запальчиво воскликнул Харальд, протягивая руку.

— Спорим! — вошедшая в азарт Грейнджер протянула в ответ свою.

— А на что?

— Если как я думаю, профессор Локхарт окажется высококлассным магом и замечательным преподавателем, то ты, Харальд Поттер, сдашь мне всю свою взрывчатку. Публично принесёшь извинения и обязуешься прочесть все книги профессора Локхарта, а потом я проверю твои знания.

— Годится, — подозрительно легко согласился мальчик, слегка ухмыльнувшись. — А если, как думаю я, Локхарт окажется редкостным лохобоищем и днищем, то ты, Гермиона Грейнджер, присоединишься ко мне в моих славных минно-диверсионных занятиях.

— А тебе не жирно будет?