Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ

— Ну, что я могу сказать? Правильно сделал, что пришел. Скрытность — прибежище слабых. Проступка твоего не одобряю, хотя по-мужски понимаю. Можно было уловить признаки «медовой ловушки», разгадать почерк цээрушников — он в последнее время стал стереотипным, повторяемым. Но случилось то, что случилось, рассуждать с позиций «если бы» — это из области сослагательного наклонения. Что касается янки, то они, наверное, не хотят думать. А резиденту надо было сказать. Передай ему привет от меня. Я напишу Григорию Петровичу письмецо. Хорошо, что командировка у тебя заканчивается. Все равно сейчас в Белграде веди себя осторожнее, чем прежде. Американцы могут мстить. Будь бдителен вдвойне, — высказывался Стороженко.

Затем он стал подробно инструктировать, как себя вести в случае нового подхода со стороны заокеанских «братков».

— Спасибо за совет и поддержку, Николай Семенович. — В эти слова Ветров вложил искренность, потому что помнил, как еще перед отъездом в первую командировку беседовал с ним оперативник Стороженко. Именно тогда к чекистам в ГРУ у него появилось доверие и уважение.

«За плечами этих работяг, — подумал Ветров, — полдесятка вскрытых за последние четыре года агентов иностранных разведок среди нашего брата…»

Через неделю Ветров с семьей улетел в Белград. Последние полгода прошли спокойно. Получил очередное звание — подполковник. Подчиненный, как и договаривались в Москве, доложил историю своего «греха» начальнику…

Кобзев и Ветров закончили службу в генеральском чине. До сих пор, наверное, последний помнит свою оплошность, могущую перерасти в преступление, и улыбается, когда вспоминает пресные рожи американских вербовщиков.

Самое главное в этой истории то, что люди остались людьми и не навредили стране с перепуга. И такие люди служили в ГРУ.

Глава 16 Узник потерянной совести

Свою судьбу человек выбирает сам, как бы ни утверждали оракулы, что от судьбы не уйти, что она, мол, пишется сверху Всевышним. Мы делаем свою судьбу (она называется — жизнь) сами: чистыми или грязными руками. Все зависит от наших душ и поступков…

Почти 30 лет он ждал ареста, потому что совершил преступление — предательство и чувствовал себя на воле в содеянном виновным. Но стоило попасть в неволю, как тут же стал узником потерянной совести, считая себя то «невинной овечкой», то монстром, способным «развалить ГРУ». Этого узника помиловал первый президент России Ельцин, который посчитал предателя Союза другом России. Но все по порядку.

Провалы зарубежной агентуры ГРУ в середине 60-х годов говорили о том, что открылся канал утечки важнейшей информации из Центра. Военная контрразведка стала настойчиво искать «крота», явно имевшего доступ к обобщенным данным. Поиск шел долго и упорно. Перепроверялись ранее прекращенные сигналы и дела оперучета. Оперативники обращались к материалам литерных дел.

В списках подозреваемых тот, о ком пойдет речь в этом повествовании, значился, но всякий раз удачливо выпадал, как мелкий песок через сито…

В 1960 году на должность оперативного техника советской резидентуры военной разведки в Нью-Йорк прибыл ничем не примечательный служащий — Николай Дмитриевич Чернов.

Теперь уже не один десяток лет отделяет его от того рокового часа, когда он из рядового сотрудника советского посольства в США превратился в платного агента американских спецслужб под псевдонимом «Ник Найк». И опять деньги и корысть сыграли роковую роль в судьбе этого человека в футляре.

Мог ли Чернов предполагать, что роковым событием в его судьбе станет признание арестованного за шпионаж в пользу Штатов бывшего генерал-майора ГРУ Генштаба Д.Ф. Полякова, послужившее основанием дополнительного интереса военных контрразведчиков к персоне Чернова?

В результате предательства этого технического служащего на длительное время открылся канал утечки информации как по резидентуре ГРУ в Нью-Йорке, так и по материалам Центра.

1963 год.

В один из летних дней Чернов с сослуживцем приехал на оптовую базу для покупки стройматериалов — готовился ремонт помещений, занимаемых резидентурой военной разведки. Отобрав нужные материалы и уговорив хозяина торговой точки на подлог, они получили липовые документы без отражения в них торговой скидки за оптовую покупку. Прикарманенные 200 долларов поделили между собой. На следующий день, когда Чернов явился за товаром, его ждали два джентльмена — сотрудники ФБР.

Они заявили сразу же, что знают о его причастности к военной разведке СССР. В ответ на якобы возникшее возмущение советского гражданина янки показали фотокопии платежных документов, изобличающих его в присвоении долларов.

Правда, эту версию рассказал следствию сам Чернов, разоблаченный сотрудниками органов госбезопасности. Но есть и другие объяснения выхода его на тропу предательства.