Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ

Поляков стал внимательно читать тексты главного православного пастыря страны. В первой телеграмме говорилось:

«Правительственное сообщение о неожиданной тяжкой болезни, постигшей Иосифа Виссарионовича Сталина, глубокой скорбью отозвалось в сердцах всех русских людей. Наш долг, долг всех верующих прежде всего обратиться с молитвою к Богу об исцелении дорогого для всех нас болящего.

Благословляю во всех храмах всех епархий совершить молебствия о здравии Иосифа Виссарионовича. Церковь наша не может забыть того благожелательного к ней отношения нашего Правительства и лично Иосифа Виссарионовича, которое выразилось в целом ряде мероприятий, клонящихся ко благу и к славе нашей Православной русской церкви, и Ея долг соответственным ей образом, т. е. горячей молитвой, отозваться на постигшее наш народ испытание — болезнь дорогого всем нам Вождя и мудрого строителя народного блага».

Второе послание было написано Патриархом после кончины Иосифа Сталина. В нем были такие слова:

«От лица Русской православной церкви и своего выражаю глубокое и искреннее соболезнование по случаю кончины незабвенного Иосифа Виссарионовича Сталина, великого строителя народного счастья.

Кончина его является тяжким горем для нашего Отечества, для всех народов, населяющих его. Его кончину с глубокой скорбью переживает Русская православная церковь, которая никогда не забудет его благожелательного отношения к нуждам церковным.

Светлая память о нем будет неизгладимо жить в сердцах наших.

С особым чувством не перестающей любви Церковь наша возглашает ему вечную память».

Поляков был по натуре прагматик, и сам факт смерти воспринимал как должный переход отжившего организма в свою конечную и закономерную стадию — в тлен, прах, небытие…

«Природа дала нам способность не думать о смерти, — размышлял не единожды Дмитрий Федорович, — потому что, если бы о ней думали, мир пребывал бы в неподвижности и оцепенении — просто жизнь бы остановилась! Наверное, и Сталин не думал о своей кончине. А может, думал реально, что, с точки зрения милосердия, смерть хороша тем, что кладет конец немощной старости. А то, что он в последние месяцы своей жизни жаловался на возраст — общеизвестно. Хотя никто об этом не говорил и не писал. Но на последнем съезде партии было видно, что он стареет».

И в то же время как человек с аналитическим складом ума и имеющий доступ к иностранным источникам информации он имел основания предположить, что смерть вождю ускорили его приближенные, среди которых на первом плане были две колоритные и одиозные фигуры — Лаврентий Берия и Никита Хрущев. Их можно было и переменить местами — истина бы не обиделась. Именно у этих двух властолюбцев были основания для обид на своего сюзерена-хозяина.

Пройдет некоторое время, и историк Николай Добрюха раскроет тайну смерти Сталина. Он доказал, что Хозяин Кремля был отравлен. Анализ крови от 5.3.1953 года дал ошеломляющие результаты. Он показал наличие яда в организме Сталина. Но было уже поздно что-либо предпринять. Вот почему к больному вождю долго не подпускали врачей, а вскрытие его тела было хоть и неполным, но сенсационным. Обнаружились не «воспалительные очаги в легких», о которых писали лечащие врачи, а поражение слизистой оболочки желудка и кишечника — несомненное свидетельство отравления какими-то ядами.

Скорее всего после получения именно этих анализов кто-то сообщил сыну Сталина Василию, что в действительности случилось с отцом. И Василий стал кричать:

— Отца отравили!.. Отравили отца!..

Бывший председатель КГБ СССР Крючков В.А., комментируя это расследование историка, заметил: