Наследники СМЕРШа. Охота на американских «кротов» в ГРУ

«Я много думал о мотивах, в силу которых стал изменником Родины. Задумываться стал об этом вскоре после того, как со мной установила связь американская разведка… Оценивая совершенное мною деяние… на путь преступления я встал в силу целого ряда обстоятельств субъективного характера…

У меня были искаженные представления о ценностях жизни. Мне были присущи высокомерие и болезненное самолюбие, излишние самоуверенность и самонадеянность, честолюбивые амбиции, переоценка своих способностей и качеств…»

Но все это было потом, а пока он перечитывал последний листок с расписанием последующих встреч, составленным профессионалами посольской резидентуры ЦРУ сразу на четыре месяца вперед. В инструкции предусмотрительно указывалось, что, в случае если на встречу придет не Володя, а кто-нибудь другой, Александр должен будет держать в левой руке свернутую газету и на пароль: «Вы друг Володи?» — ответить отзывом: «Да, и прошу передать ему привет!»

Запланированные на 17 и 23 сентября 1981 года личные встречи не состоялись из-за невыхода на связь разведчика. Потом он объяснит срыв встречи болезнью — разбил радикулит. Встретились лишь 27 сентября, и агент передал два шпионских сообщения. На следующее свидание Дэннис Макмэхен пришел не один, а в сопровождении незнакомой Александру женщины лет 25, худощавой, неброской, с правильными чертами лица. В беседе она участия не принимала, внимательно смотрела по сторонам — страховала. Это была жена американца — Лесли Макмэхен.

Иванов получил в тот день в полиэтиленовом пакете шпионскую экипировку: специальный миниатюрный фотоаппарат «Минокс», десять кассет к нему с пленкой на 230 кадров каждая, тайнописную копирку, шифроблокнот, инструкцию по составлению тайнописных сообщений и обычную авторучку, на стержне которой была намотана пленка с новым планом связи.

Пройдет время, и уже после ареста на допросе «Каин» так поведает о той встрече:

«Подробно рассказав, как обращаться с фотоаппаратом (выдержка и диафрагма у него были заранее установлены, рассчитаны на слабое освещение и изменению не подлежали. — Прим. авт.), Володя несколько раз подчеркнул, что больше с ним в районе улицы Дыбенко — код „Дыб“ — встречаться не будет. „Здесь удобно, безлюдно“, — попытался воспротивиться я. Но он заверил, что новое место встречи тоже надежное. Мне показалось, что он что-то недоговаривал. Или боялся, что место раскрыто органами советской контрразведки».

А в шпионской инструкции уточнялось новое условное место «Роща» — близ входа на Даниловское кладбище. Место довольно пустынное и глухое. Следует заметить, что на этой встрече американец еще раз «подкормил» своего агента, выделив на сей раз всего лишь 2000 рублей.

«У, жмот! — подумал продавец товара и внимательно посмотрел на своего покупателя. — Понимаю, товар не первой свежести, но хотя бы из-за перспектив моего использования не мелочились. А может, Володька сам приворовывает, как когда-то мой достопочтенный Кизяков. Все, кто связан с госденьгами, одним миром мазаны, — утаить, урвать, списать. Одним словом, надуть руководство. Американцы тем более — для них деньги не имеют никакой морали».

Разошлись быстро и незаметно, словно растворились в пространстве. Иванов отправился пешком до станции метро, а парочка вскочила в подошедший автобус. Прошло несколько минут — и уже ничего не напоминало о детективной встрече — «круги потухли, снова гладь воды зеркалит поднебесье», как говорил поэт.

Чтобы понять яснее причины и обстоятельства предательства молодого офицера, вернемся к службе Иванова в Болгарии в период «кизяковщины». Головокружительная карьера генерала Кизякова (вчерашнего выпускника института физкультуры) на военно-дипломатическом поприще за счет связей жены и тещи Александру была известна. Смрадная обстановка того времени нет-нет да и напоминала о себе, будоражила сознание, рвала нервы. Ему казалось, что «кизяковщина» не ушла в прошлое, а «живет и побеждает» как в армии, так и в других институтах советской государственности.