Наследники стали

— В Джизаке мы погибнем от голода или продадим дочерей в рабство, чтобы спасти их от голодной смерти.

Больше уралец вопросов не имел, указав семейству на повозку, для размещения немудрёных пожитков. Сам же три дня честно бездельничал в объятиях жены, наслаждаясь среднеазиатской весной.

Защитники Мараканда, полторы недели дрожавшие от страха перед северными захватчиками, не выдержали и лёгкого натиска. После первого залпа пушек, разнёсших ворота в щепки, войска маракандского правителя прекратили сопротивление и сдали город. Как они позже объяснили своё решение, правитель сбежал в горы неделю назад, а погибать за труса воины не желали. Более того, часть стражников попросили принять их в орду, не желая продолжать службу. От разграбления жителей города их поведение не спасло, но обошлось без жертв. Перенасытившиеся в Джизаке кочевники выбирали ценные вещи и ткани небольшого веса, удобные в перевозке, не утруждая себя ловлей женщин. Своё любвеобильные воины получили вечером без всякого труда, от тех же горожанок, что сами пришли в лагерь орды вечером, заработать.

В этом городе Мадьяр вновь оставил своих воинов для гарнизона, доверив командование ими тому самому командиру гарнизона, что открыл ворота уграм. Переварив добычу, взятую в Мараканде, угры свернули на юго-запад и пошли по границе степи и гор. На этом пути встречалось не так много селений, зато отары овец и бедняки, их пасущие, послужили неплохим подспорьем для питания воинов и восполнения боевых потерь. В тех селениях, что не давали добровольцев, вожди сами выбирали воинов, а старейшины предпочитали с уграми не спорить. Две недели орда двигалась без сражений, впитывая в себя свежие силы и наслаждаясь райской погодой. А уралец поражался, рассматривая знакомые склоны гор, поразительно отличавшиеся от тех, что видел в своё время, в конце двадцатого века. Тогда, в конце двадцатого века, склоны гор были покрыты редкими можжевеловыми кустами и высохшей травой, большая часть склона рыжела камнями и голой землёй. Эти же горы раннего средневековья по густоте растительности напоминали скорее заросший лесами Кавказ, нежели пустынные склоны хребтов Памира и Гиндукуша. Соответственно при густых горных лесах и ручьи, стекавшие в степь, не пересыхали, а трава в степи была густой и сочной.

Много раз проезжавший в двадцатом веке эти места, отставной сыщик порой сомневался, там ли движется орда, выспрашивал названия урочищ и речушек. Однако факт остаётся фактом, склоны гор в восьмом веке и двадцатом разительно отличались, не в пользу цивилизованного времени. Не только горы покрывал зелёный ковёр лесов, но и предгорья, пустынные в будущем, отличались в лучшую сторону. Вместо степи и полупустыни, по которым в своё время погулял подполковник в отставке, на десятки вёрст от склонов гор простиралась зелёная лесостепь, изрезанная многочисленными ручьями и речушками. Вся эта красота не проживёт и тысячи лет, с грустью размышлял Олег, ещё раз убеждаясь в верности своей идеи ускорения технического прогресса. Чтобы сохранить такую красоту для потомков, можно и прогрессором поработать.

Дальнейший пятисотвёрстный путь по предгорьям Памира в сторону Амударьи и вверх по течению этой реки едва не прервали несколько вождей и старейшин, уговаривавших первого венгра повернуть на север, к Аральскому морю, в рейд на Бухару, Ургенч и Хорезм.

— Да, это богатейшие города, стоят на Великом шёлковом пути, и дадут они исключительную добычу, — согласился с этими жадинами Олег на общем совете, — но, ещё полсотни лет назад эти города с применением пушек захватили казары. Кто из вас считает казар глупцами? Правильно, нельзя считать врагов глупее себя, иначе не сможешь их победить.

— Но ты не знаешь, есть ли там казары сейчас, — возразил ему молодой вождь, явно веривший в богатую и лёгкую добычу, — они могли давно уйти.

— Да, казары могли уйти, вооружив свои гарнизоны пушками, — согласился уралец, — могли не вооружать крепости пушками, могли и не уйти. Ты правильно сказал, я не знаю этого. Кто мешает тебе узнать? До Бухары не более трёх дней пути для твоих всадников, почему ты не узнал, прежде чем звать нас в неизвестность? Зато я знаю, что спустя месяц пути через горные перевалы мы выйдем в богатейшую речную долину, где не будет равных нам воинов. Зачем нам Бухара и Ургенч, если на юге нас ждут десятки городов, гораздо богаче тех, что мы видели? — уралец перевёл дух. — Кроме того, в нашу орду уже влились сотни новых воинов, да по пути мы встретим ещё много голодных бедняков, что укрепят наши силы. И я могу твёрдо сказать, что города, ждущие нас на юге, ни разу не сталкивались с пушками. Как вы думаете, легко ли их захватить, чем, к примеру, Бухару, которую за полсотни лет не раз штурмовали с пушками? Бухару и Ургенч, на стенах которых наверняка есть пушки казар, никто же не проверял?