Наследники Стоунхенджа

— У нас так не делается. Мы храним доверие клиента вечно. — Он смерил Гидеона взглядом. — Мистер Чейз, позвольте вас заверить, что, насколько мне известно, ни в личной, ни в профессиональной жизни вашего отца не было ничего постыдного. Никаких скелетов в шкафах.

— Скелетов? — Гидеон рассмеялся. — Мой отец грабил могилы. Он разорил захоронения в Сирии, Ливии, Мехико и бог весть где еще. Он незаконно продавал уникальные исторические находки за границу или в частные коллекции. Я уверен, что он скрывал целый некрополь скелетов.

Годы практики научили Седрика Чепстоу признавать поражение.

— Люциан, пожалуйста, огласите мистеру Чейзу завещание отца и выдайте ему копию. — Он поднялся, кресло заскрипело. — Удачного дня, сэр.

Люциан заговорил только тогда, когда за его отцом плотно закрылась дверь.

— Они были близкими друзьями, — сказал он. — Ваш отец был одним из немногих, кто бывал у него.

Гидеон еще не успокоился.

— Подходящая пара.

Адвокат сдержанно промолчал. Он выложил на стол конверт и подтолкнул к Гидеону другой такой же.

— Это последняя воля и завещание Натаниэля Чейза, засвидетельствовано в полном соответствии английским законом. Вы хотели бы, чтобы я огласил?

Гидеон двумя руками взял конверт. Из головы у него не шел Седрик Чепстоу. Старик, возможно, знал, что скрывал отец. Иначе к чему эти разговоры о конфиденциальности, подчеркнутое «насколько мне известно»?

— Мистер Чейз, вы хотите, чтобы я прочел вам завещание?

Он поднял голову и кивнул.

— Хочу вас предупредить, что в нем содержится необычное условие. Ваш отец при жизни договорился с Уилтширским крематорием.

Гидеон нахмурился:

— Это необычно?

— Само по себе нет. Многие заранее оговаривают и оплачивают свои похороны. Однако после кремации в Уилтшире он завещал рассеять свой прах над Стоунхенджем.

27

Лондон

Утром, выходя из душа, Джек Тимберленд глянул на себя и чуть не умер. Он вытащил из-под раковины весы и встал на них, как перед судом. Девяносто килограммов — черт побери! Он сошел на пол и встал снова. Никакой ошибки. При его 180 сантиметрах можно набрать восемьдесят пять, но при девяноста — оглянуться не успеешь, как превратишься в жирного толстяка.

Его огорчение сменилось решимостью. Через пятьдесят наклонов он ощутил приятную усталость, и на-строение его улучшилось.

Теперь он сидел в широком кресле своего клуба, пил третий утренний капучино и слушал разглагольствования гостя Максвелла Дальтона о проблемах с денежными потоками, о спаде в экономике, провале рекламной кампании и о том, сколько инвестиций ему необходимо, чтобы вытянуть бизнес. Дальтон был круглолиц, носил очки в оправе, черной, как его волосы, и мешковатые костюмы. Он содержал вебсайт с видеороликами, снятыми неудавшимися телеоператорами.

— Сколько ты хочешь и что я за это получу?

Дальтон нервно рассмеялся и предложил:

— Сто тысяч за десять процентов?

Джек поморщился.

— Двадцать процентов?

Джек молчал, сосредоточив взгляд на яичнице в тарелке Дальтона.

— Двадцать пять? — взмолился Дальтон и добавил: — Больше тридцати никак не могу.

Джеку приятно было бы иметь возможность говорить, что он занят в медиабизнесе. Безусловно, это увеличило бы его привлекательность. При случае можно было назваться продюсером.

— Может, мы и договоримся, но не на сто кусков и не за тридцать процентов.

Дальтон разочарованно сник.

Сотня тысяч для Джека ничего не значила. Он мог бы подмять под себя весь проект старика. А если нет, то пусть сам ищет деньги, тратит поменьше на зимние лыжи и сопутствующую выпивку.

— Слушай, Макс, я вложу в твою компанию пятьдесят тысяч, но за это я хочу пятьдесят один процент.

— Контрольный пакет?

— Точно.

Помрачневший Дальтон наконец выдавил:

— Извини. Сорок девять — максимум, что я готов отдать на условиях равенства, и хочу за это семьдесят пять тысяч.

Джек улыбнулся:

— Я же помочь тебе хочу, а не поиметь. Но этот кусок семидесяти пяти не стоит. Согласен на пятьдесят из сорока девяти процентов. Предложение окончательное.

Дальтону, к которому домохозяин ломился в дверь, требуя плату за аренду, торговаться не приходилось.

— Принято.

Когда Джек встал, чтобы закрепить сделку рукопожатием, у него запиликал мобильный.

— Извини.

Сообщение от Кейтлин — он сразу узнал номер. Он открыл эсэмэску, увидел прицепленную картинку, и глаза у него полезли на лоб. Под татуировкой английского флага было написано: «У меня есть флаг. Найдется ли у тебя подходящий шест? Смайлик. Звони *».

Джек через стол улыбнулся Дальтону и протянул руку. Может статься, он в один день поимеет двоих.

28

Сэмми уже могла бы пойти в садик, но мама Меган, Глория, решила сама приехать присмотреть за внучкой. В кои-то веки обошлось без выговора, с благодарностью подумала инспектор. Она быстро доехала до полицейского участка в Девайзес и теперь пила чай в общей комнате, просматривая подробный рапорт патрульных Фезерби и Джонса.

Гидеону Чейзу повезло. Если бы вызов застал этих двоих не в соседней деревне, они бы, вероятно, опоздали. Фезерби нашел Гидеона на полу в коридоре и сумел вытащить наружу, прежде чем вызвать «Скорую» и пожарных.