Наследники Тьмы (СИ)

Из-за двери раздались дикие вопли Вадика, и Вера невольно вздрогнула. В ужасе метнула взгляд на охранника — засёк?! Нет, тот смотрел на дверь. Потом резко повернулся к «лампочкам», и Вера замерла, изображая пустой взгляд и безвольную позу. Чернокровый прошёлся между ними вперёд-назад. Остановился. Нет, он ничего не заметил… о Боже! Вера пыталась отрешиться от жутких взвизгов и завываний Вадика, но получалось плохо: адреналин так зашкаливал — как бы самой не заорать и не сорваться с места!..

«А если Пряхов не выдержит и просто умрёт? — тогда ведь настанет черёд Андрея! А после — Викин… О нет, Господи, только не это! Пожалуйста, Господи, помоги, не дай мне струсить, а Тьме разгуляться, спаси нас всех, очень тебя прошу! Сейчас… как же там?.. а! Отче наш! Иже еси на Небесех, да светится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на Небеси и на земли…» — Вера принялась раз за разом повторять про себя молитву, которую с детства, благодаря стараниям деда, единственную знала наизусть, стараясь вдумываться в каждое слово, — это отвлекало её и от криков и мыслей о том, что будет дальше.

Вопли перешли в хрипы и смолкли. Воцарилась тишина, в которой стали слышны собственное дыхание и толчки крови, охранник, похоже, вообще забыл про «лампочек» и переминался с ноги на ногу, упёршись взглядом в дверь, его защищённый светак дрожал: парень был возбуждён в предвкушении долгожданных великих перемен. Вера скосила глаза на свою левую руку: фрактальный рисунок был загнан в форму браслета и казался приподнятым над кожей, сияя разноцветными красками — не просто маскировка истинных масштабов её способностей (конечно, не таких, как у Десятова-младшего, но всё же!) — но ещё и защита: последний, оставленный ей Антоном, круг обороны.

А теперь Вере придётся его лишиться, чтобы активировать ключ, если «пузырь» с чёрной кровью Кафтырёва лопнул и Тьма захватила Костю.

За дверью родился новый звук, и все мысли разом вымело из головы. Вырубив охранника молниеносным ударом по шее, Вера ворвалась в кабинет. Лявис стояла, задрав голову, словно волчица, только покрытая не шерстью, а перьями, и выла сразу тысячей голосов, а Костя дрожал у стены напротив установки, глаза его были закрыты, посиневшие губы бормотали нечто невнятное. Вера ринулась к нему, фрактальный рисунок на запястье завибрировал, забился, стекая к кончикам пальцев — ключ? Где ключ?!

Путь перегородил Десятов-старший, но с ходу получил коленом в пах и согнулся. Правый крюк всем телом опрокинул его прямо на медсестринский стол с компьютером, а завершающий удар в живот отправил в долгий нокаут.

Кто-то налетел на неё сзади, хотел сбить с ног, но Вера безупречно проведённым приёмом перебросила его через бедро, грохнув спиной об пол. Это оказался Пряхов — точнее, уже не Пряхов, а монстр — рот оскален, белки чернее нефти! — вскочил, будто на пружинах, но один точный удар по печени свалил его обратно. Двинув монстра напоследок ногой, Вера вновь бросилась к Константину, краем глаза следя за Лявис. Та продолжала выть, раскинутые в стороны руки менялись — тварь явно не могла сейчас выйти из транса и напасть, и это давало возможность быстро обшарить Костю в поисках ключа: на груди, под футболкой — нет! — в карманах?! Она сунулась в брюки, как вдруг колени парня согнулись, и Вера отпрыгнула, уходя от удара двумя ногами. Костя рывком поднялся — глаза его были черны!

Пузырь лопнул! Десятов-младший оскалился, и Вера врезала ему ногой по коленной чашечке. А может, никакого пузыря вообще не было? Костя осел на пол, взгляд был прикован к фрактальному рисунку — узор сиял всеми цветами радуги и вибрировал, готовый сорваться с пальцев.

— Браслет хочешь? — прошипела Вера, собираясь влепить ему по зубам коленом, как вдруг заметила в глазах светлые пятна. Борется?!

— Ключ! — заорала она ему прямо в ухо, перекрикивая многоголосый вой Лявис. — Ключ!!

Костя полез в задний карман и, вытащив кулон, замер, глядя, как он наливается светом и начинает пульсировать. Вера протянула руку, но Десятов-младший вдруг резко дёрнулся и выбросил рыбку, словно она обожгла ему пальцы. Глаза его вновь были залиты тьмой. Кулон улетел под установку, Вера бросилась за ним.

Руки Лявис уже превратились в чёрные крылья-полотнища, она хлестнула ими, но Острожская успела перекатиться и нырнуть под койку. Полотнища раскололи ламинат, смяли пол и снова взлетели вверх. Вера схватила рыбку и метнулась назад, едва сумев увернуться от обломков, в которые, после очередного удара тёмных крыльев, превратилась койка. К счастью, Лявис лупила наугад, ибо продолжала выть, запрокинув голову, — видно, так требовалось для объединения.