Наследники Тьмы (СИ)

Разговор свернул на скользкую почву, и Женя беспокойно заёрзал. Зачем Илья всё это ему говорит? Будет снова пытать, кем был Пашка? Но ведь семь лет прошло, как он умер, почему сейчас?.. Возникло острое желание встать, уйти и никогда больше Илюху не видеть. Возможно, Женька так бы и сделал, но тут принесли заказ, и вид запотевших пол-литровых бокалов с ледяным бочковым пивом затмил желание немедленно смыться.

Пока официантка расставляла закуски, Морозов расслабился и, расфокусировав взгляд, постарался изгнать мысли, чтобы посмотреть светотень Десятова. Получилось плохо: радужное сияние появилось и быстро пропало, но у Женьки всё равно немного отлегло от сердца. Не то чтобы он всерьёз допускал новое появление кого-то подобного устранителям, да ещё и знакомой внешности, но всё ж… мало ли?.. После рокового нашествия аватаров от подозрительности трудно было избавиться, пусть и прошёл уже почти год… Однако светотень у Илюхи имелась, выглядела как у обычного человека, и даже — Морозов, конечно, не был в том до конца уверен — никаких опасных чёрных пятен или вмятин он на ней вроде бы не заметил. Стоило бы ещё раз внимательно посмотреть, но из-за частых возлияний и отсутствия регулярных тренировок настроиться больше не удавалось. Ему и раньше-то это было напряжно: включился он очень рано, в шесть лет, а такие никогда не бывают особо талантливы. Хорошо, старшие всегда помогали, подсказывали, оберегали, даже когда уже вырос, но теперь… Теперь помогать и подстёгивать стало некому, и Морозов всю эту лампочную деятельность совсем забросил.

Оставив пустые попытки, он вернулся к нормальному восприятию и вдруг увидел, что Десятов уставился на него явно не обычным зрением: пристально и одновременно как бы сквозь, в немыслимую даль, словно делает ровно то же, что секунду назад — Женька: изучает светотень собеседника… но как?! Илюха ведь никогда не был «лампочкой»! Да и не настолько уж бездарен Морозов, чтобы пропустить в светотени сидевшего напротив человека известные всем посвящённым «фиолетки»! Тогда что же Илья делает?.. Передразнивает?!

Тут Десятов моргнул и как ни в чём не бывало отхлебнул пива. Женька взял свой бокал и тоже сделал большой глоток. Приятный вкус и прохлада успокоили. Может, просто показалось? Он отпил ещё, поглядывая на странного собеседника: тот закинул в рот кусочек солёного сыра и сказал:

— Короче, все эти годы я был как одержимый. Пытался раскрыть природу способностей матери и мелкого, но не как отец, разумеется! Какое там колдовство, что за глупости! Экстрасенсы — это наверняка ближе к истине, я же — учёный, надеюсь, ты это помнишь?

Повисла пауза, и Женя понял, что от него ждут ответа.

— Ты вроде… — порывшись в памяти, медленно проговорил он, — биологией занимался… или… подожди, химией?

— Генетикой, если быть более точным, но с биологией и химией ты прав — это же её основы. Генетики, в смысле.

— А-а… И при чём же здесь экстрасенсы?

— Я подумал, это предопределено генетически. И хотел выяснить каким образом. Выделить нужные гены и понять, почему у мелкого способности проснулись, а у меня — нет! Денег на такие исследования мне, разумеется, было не получить, времени тоже не хватало, и годами я работал урывками, на сэкономленные средства, пока в один прекрасный момент не понял, что так может продолжаться до бесконечности, и от отчаяния у меня прямо башню снесло. Я стал форсировать свои исследования: использовать лабораторное оборудование, материалы и даже пациентов Центра генотерапии, в котором работал, под собственные нужды. Долго это, разумеется, не продлилось. Взяли меня за жопу, и всё открылось! карьере моей пришёл конец, от Центра меня отлучили, и вообще я чуть в тюрягу за свои незаконные эксперименты не загремел!

— Хренасе! — поразился Женька.

— Да, — согласился Десятов. — Это было… — видно, не в силах подобрать нужные слова, он умолк и отпил ещё пива. — Короче, ты и представить себе не можешь, в каком я тогда оказался состоянии: зол на весь мир, раздавлен, а жизнь несётся под откос, как старая ржавая колымага, дико гремя и разваливаясь на части, которые уже ни за что не собрать и не выправить… — Он покачал головой, задумчиво поедая копчёное мясо.

— И как?!

— Что как?

— Как ты… — Морозов поводил рукой, показывая на Илюхину одежду, — из всего этого… — хотелось сказать «дерьма», но он сдержался, — выбрался?!

— Помогли! — улыбнулся тот. — Нашлись люди, которые заинтересовались мной как специалистом, заплатили хорошему адвокату, чтоб он добился моего оправдания, и пригласили к себе работать.

— Что же это за люди такие?

— Хорошие люди. О пансионате «Вторая жизнь» слышал?

— Пансионате? — брови Жени взлетели вверх: с хрена здесь какой-то пансионат, о господи?! Разговор становился всё более невероятным, может, ему это снится?

— Ага, «Вторая жизнь» называется, — кивнул Десятов. — Там люди от депрессий и прочих нервных расстройств поправляются. Там я теперь работаю.

— Ясно, — сказал Морозов, хотя на самом деле ничего ему ясно не было.

Он опрокинул в рот остатки пива, Десятов махнул официантке и заказал ещё по бокалу.