Наследники Ваньки Каина (сборник)

— Чего стоишь, помоги, — прикрикнул он на Жедя. — Придержи сверху.

Поколебавшись, Витек подошел. Упершись руками в край кадки, кивнул:

— Давай.

Наклонившись, словно для того, чтобы ухватиться ближе к дну, Михаил Павлович быстро вытащил из прикрепленной к ноге кабуры браунинг, и, резко распрямившись, выстрелил Жедю в голову. Тот рухнул на кадку, пятная ее кровью.

Небрежно отпихнув тело, Котенев подобрал выпавший из руки убитого наган и забросил его в угол подвала. Прислушавшись, прокрался к двери и вытащил из нее ключ, встав сбоку от косяка.

Вскоре на лестнице раздались шаги Аркадия, звякнула задевшая об ступеньку лопата. Торопясь, Лыков быстро сбежал вниз и похолодел — из-за кадки виднелись ноги Жедя, а сбоку, направив на него пистолет, стоял Котенев.

— Брось парабеллум, — приказал он. — И подальше кинь.

Медленно, опасаясь получить пулю и лечь рядом с Витьком, Аркадий разжал пальцы. Парабеллум глухо стукнул об пол.

— Непослушный, — отметил Михаил Павлович, — ногой отбрось!

Лыков повиновался и отшвырнул ногой пистолет.

— Теперь рой! — приказал Котенев.

— Зачем? — прыгающими губами едва смог вымолвить Аркадий.

— Дружка зароешь. А потом получишь пулю в затылок и ляжешь с ним. Рой! Я тоже тороплюсь! Ну!

— Я же тебе жизнь обещал! — побледневший Аркадий заискивающе поглядел в глаза Михаилу Павловичу.

— Хорошо, — неожиданно согласился тот, — я зарою тебя живым. Согласен?

Закаменев лицом, Лыков воткнул штык лопаты в земляной пол. Или дрожали руки, или ослаб от нервного перенапряжения, но только и смог, что сковырнуть небольшой пласт слежавшейся земли.

— Потарапливайся! — прикрикнул Котенев.

Перехватив поудобнее лопату, Аркадий резко взмахнул ею, метя штыком в бок Михаила Павловича. Тот отпрыгнул и ловко выбил лопату из рук Аркадия. Не удержав равновесия, упал. Не давая противнику опомниться, Лыков прыгнул на него, навалился, пытаясь отобрать оружие.

Тяжело сопя, кусая друг друга, упираясь лбами и пихаясь коленями, они покатились по полу, обдирая спины о стойки с бутылками, кадки, разбивая банки с маринадами. Аркадию удалось добраться зубами до плеча Котенева, и он зацепился в него…

— О-у! — дико взвыл Михаил Павлович. От боли, что ли, вдруг появились силы. Он сумел выдернуть руку и, извернувшись, ударил Аркадия рукоятью браунинга по голове — раз, другой, третий… Наконец, почувствовал, как ослабла хватка противника, и увидел, что тот, хрипя и закатывая глаза, отвалился в сторону.

С трудом подтянув ноги, Михаил Павлович уперся ими в Лыкова отпихнул его. Потом поднялся и, придерживая рукой за стену подвала, поплелся к двери, ощупывая рану на прокушенном плече.

«Кусался, стервец», — почти беззлобно подумал он, оглянувшись на валявшегося без признаков жизни Аркадия. Плечо заметно припухло, кровоточило и нестерпимо болело. Заперев снаружи дверь подвала, Михаил Павлович поднялся наверх, отыскал домашнюю аптечку и залил рану йодом. Потом, морщась от боли, залепил ее бактерицидным пластырем. Прихватив чемодан и заветный «дипломат», побрел во двор. У дверей остановился и спрятал браунинг в кабуру на ноге.

С трудом дотащив поклажу до машины, открыл дверцу и увидел Луку, корчившегося в бесплодных попытках освободиться.

— Скорее! — просипел тот, — помоги!

Развязав стягивающий его запястье ремень, Котенев помог греку сесть за руль, бросил чемодан и «дипломат» на заднее сиденье. И в этот момент на дороге перед домом показались несколько машин.

— Милиция, — дрожащими, непослушными руками включая зажигание, безошибочно определил Александриди.

— Успеем? — оглянувшись на мчавшиеся к их участку милицейские машины, обеспокоенно спросил Михаил Павлович.

— Уйдем!

И туг грохнул выстрел. Пуля ударила в ствол дерева, стоявшего рядом с «Жигулями».

— Живой, подлец! — выругался Котенев. — Из отдушин бьет!

— Я уж думал, все, — торопливо выруливая к задним воротам, сказал Лука. — Пригнись!

Машина выскочила на грунтовую дорогу и, чуть не сбив бросившегося к ней смуглого парня, помчалась прочь от особняка…

* * *

Лыков пришел в себя от жгучей боли в затылке. Открыв глаза, он сквозь багровый туман с трудом различил над собой низкий сводчатый потолок. Пахло землей, пряностями и кровью; в спину упиралось что-то твердое, неудобное, прибавлявшее боли и мешавшее опять соскользнуть в темноту забытья.

Пошарив вокруг себя руками в поисках опоры, он с трудом сел — к горлу сразу подкатила тошнота, перед глазами заплясали разноцветные светляки. Застонав от боли, Аркадий ощупал себя слабыми руками — проклятый Котенев, сильно разбил голову: на ладонях осталась кровь. Вытерев ее об джинсы, Лыков встал на четвереньки. Теперь понятно, что давило в спину — лопата, которой он хотел открыть клад, а потом убить Михаила Павловича.

Добравшись до стены, Аркадий подобрал парабеллум и пополз к двери — с Жедем все ясно, пусть остается в этом подвале, а ему надо выбираться наверх и гнаться за Котеневым. Да, не прост оказался миллионер. Цепко держится за свои сокровища. Крепко обманул их. Попались на приманку, спустились в подвал… Но где проклятый Мишка прятал пистолет?