Наследники великого Калямбы

Привнесенная в этот мир Хозяином Буало Пью отрицательная энергия не исчезла вместе с ним, как должно было быть, а свободно передвигалась в пространстве, отыскивая возможность проявить себя. И отыскивала. Особенно в очередях, пивнушках, на демонстрациях. Благодатной средой для нее были чиновники, рэкетиры и просто любители взять то, что плохо лежит. А уж про мальчишек, которых Буало Пью выбрал для внедрения в Малый Мир, и говорить нечего. Напичканные ею сверх меры, мальчишки мучили кошек, птичек, насекомых, но особенно они ненавидели растения и цветы — вытаптывали их грядками и клумбами.

Философы-маломирцы много думали о том, как бороться со злом, привнесенным Буало Пью, но к единому мнению прийти так и не смогли, ведь зло было мобильным. Накажешь какого-нибудь паршивца за пакость, посадишь, к примеру, в кутузку, а зло — фьють, и перепорхнуло к другому. А паршивец, который на самом-то деле уже вовсе и не паршивец, будет страдать в кутузке или искупать свое временное заблуждение на лесоповале. Нет, бороться со злом, конечно же, надо, но как?

Своими мыслями они, разумеется, делились с Генкой. Вечера проходили быстро, порой глядишь, а уже полночь. После этих разговоров у Генки зарождалось сомнение в пользе философии, от которой только одни вопросы и никаких ответов. Например, почему он, Генка Зайцев, вопреки постулатам Великого Калямбы, превратился в нормального большемирца, хотя почти не совершил добрых дел? По всем правилам за свои прегрешения ему полагалось ходить в древовидных человечках до морковкина заговенья. Или же самопожертвование Меги и Сперанто, которые, собственно, только из-за него, из-за Генки, не вылезали из тюрьмы, зачлось ему как доброе дело? На это не было ответа.

Были и другие вопросы, на которые тоже ответа не было. Скажем, как мини-Буало и квадрапет, не имея на то Генкиного позволения, проникли вслед за ним в Большой Мир? Ну, если с министром дело было более менее ясно — ведь он сам большемирец и наверняка знал формулу контакта, то как это удалось сделать квадрапету? Относительно квадрапета: что его связывало с Буало Пью? Ведь жизнь положил, а Хозяина погубил. Или же это тот самый квадрапет, которого освободил Хлевий? В знак благодарности, что с ним обошлись по-человечески, решил помочь беглецам, но переоценил свои силы и погиб. Или всё много серьезнее и запутаннее? Может, квадрапеты — стражи на границе миров? Может, их задача: нейтрализовать проходимцев типа Буало Пью, а поверие, что они пожирают человечину, пошло из-за того, что они уничтожают незваных человекоподобных пришельцев? Так сказать, народная гипербола.

Генке общение с философами было на пользу, он узнавал такие вещи, о которых не говорят ни в школе, ни во дворе, ни на кухне. Порой в диспут пытались втянуть Шалалиху, но она только руками махала: да побойтесь, мол, Бога, какой из меня мыслитель?

К сожалению, пребывание в Большом Мире сказывалось на маломирцах отрицательно — они понемногу превращались в растения. Сделались вялые, неразговорчивые, у них начали отрастать корни.

Генка посадил их в горшочки с землей, регулярно поливал. Родители, от которых он скрыл присутствие в доме маломирцев, очень удивились его внезапному интересу к ботанике, однако не сочли нужным попристальнее изучить предмет его увлечения. Стоят себе и стоят на подоконнике какие-то то ли цветы, то ли растения, похожие на кактусы, ну и пусть себе стоят, лишь бы мальчик был чем-то занят и пореже выходил из дома.

Но вот наступил момент, когда Фриандр попросил Генку перенести их на площадку контакта. Напрасно Генка уговаривал остаться, перечисляя все беды, которые на них посыпятся в Малом Мире, маломирцы были настроены решительно. Лишь Шалалиха помалкивала, в последнее время она вообще была неразговорчивой.

Причина её молчания объяснялась просто: Шалалиха желала стать растением. В Малом Мире сделать это было невозможно, так пусть хоть в Большом.

Итак, следуя указаниям внутреннего компаса Фриандра, Генка отвез маломирцев на ближайшую площадку контакта — ту, что в парке, Фриандр произнес формулу контакта, и маломирцы исчезли.

На этом грустном моменте можно было бы поставить точку, однако вскоре случились еще два маленьких события, о которых, пожалуй, стоит упомянуть.

Три дня спустя Генку облаял крупный коричневый пес, облаял яростно и незаслуженно, примчавшись аж с другой стороны улицы. Он норовил тяпнуть Генку за ногу, но подоспевший пенсионер так хватил его тростью, что пес, завизжав, кинулся наутек.

— Не иначе — бешеный, — сказал пенсионер. — На всякий случай по этой улице ходите с палкой, молодой человек.

— Вот спасибо, — сказал Генка.

У пса, кстати, широкий мохнатый нос и злобные маленькие глазки были совсем как у мини-Буало.

А еще неделю спустя Генке приснился Хлевий. Был он грязен, нечесан, глаза у него блуждали.