Наследники Великой Королевы (др. изд.)

— Разумеется. Быть может вы еще сумеете увидеть вашу матушку. — Она развернула шелковый платок, который сжимала в руках и положила то, что в нем находилось, мне на ладонь.

— Возьмите, — прошептала она. — Быть может это принесет вам удачу. В любви, а может быть и в других делах.

Это было кольцо с изумрудом. Оно лежало у меня на ладони, и брильянты, окаймлявшие большой зеленый камень, поблескивали.

— Я не могу принять его, — сказал я. — Вам никогда не следует расставаться с ним.

— Но ведь оно не мое. У этого кольца нет и не должно быть постоянного владельца. Когда оно выполнит ваше самое заветное желание, вы должны передать его другому.

Мы шли не по дорожке, а прямо по траве, и Кристина вынуждена была приподнять свои юбки. Я увидел, что белые атласные башмачки у нее надеты прямо на босу ногу.

— Я очень счастлива сегодня, Роджер. Поэтому я и хочу передать вам кольцо. Я не могу отдать его вашему другу, ибо счастье, которое оно мне принесло, было бы невозможно без самого Джона. Помните, что кольцо утратит свою силу, если вы не передадите его кому-нибудь, после того, как ваши желания осуществлятся.

Я посмотрел на кольцо.

— Не могу найти слов, чтобы выразить вам свою благодарность.

Мы дошли до ворот.

— Я никогда не увижу вас больше, — сказала она. — Вы были так добры ко мне, Роджер. Не знаю, что я буду делать без вас. Я буду чувствовать себя очень одиноко, когда Джон снова уйдет в море. Но теперь мне не о чем больше тревожиться. Джон и я…

Она. не стала продолжать, и я сказал.

— Очень рад слышать это.

— Бедный Роджер! Вам было так тяжело в последнее время! Джон рассказал мне обо всем. И о смерти Клима. Думаю, вы рады, что уезжаете.

— Да, я рад. Одно только меня тревожит. Мне не нравится то, что вы остаетесь здесь. Никогда тут не будет покоя.

— О, сегодня мы строили такие чудесные планы. Как только можно будет, мы отправимся в Италию. Или, быть может, во Францию.

— Тогда мы еще обязательно увидимся.

— Возможно. Будем надеяться на это, Роджер.

Луна была уже высоко в небе. Все городские шумы стихли. Доносились лишь окрики часовых с ворот. Я видел, что Абададу не терпится двинуться в путь.

— Мне не следует вас дольше задерживать. — Она протянула мне обе руки. — Прощайте, Роджер. Я всегда буду помнить вас.

— Прощайте, Кристина. Надеюсь, все у вас будет хорошо. Ворота захлопнулись за нами, а страж со стены весело крикнул.

— Доброй ночи, приятели.

Я следовал за Абададом по узким улочкам города. Тишина нарушалась лишь звуками наших собственных шагов. Лунный свет, игравший на белых крышах зданий, напоминал мне огни на топах корабельных мачт и почему-то тревожил душу. Было трудно поверить, что эта же луна льет свой беловатый свет на зеленые изгороди и мирные поля Англии. Колдовство луны заставило даже такого уравновешенного и трезвомыслящего человека как сэр Сигизмунд Хилл вообразить, что он видит боевые колонны воинов Ганнибала. Я принялся размышлять о бурной истории этого города: Дидона, восходящая на погребальный костер в Бурсе, ревущие толпы, требующие крови Регула; Сципион, [49] сравнявший Карфаген с землей; воины Барбароссы, влекущие по улицам города белокожих пленников в цепях. А теперь Джон Уорд и его флибустьеры вписывают в эту историю новую страницу. Моя же роль в этой эпопее заканчивалась. Не могу сказать, что я был этим так уж доволен. Мне трудно было отделаться от ощущения, что я бегу с поля битвы.

26

На рассвете разбудили голоса, доносившиеся с причала. Встав на цыпочки, я выглянул из высокого решетчатого окна, и увидел, что несколько десятков наших матросов приступили к погрузке судов.

Утро было чудесное. Ни один художник не осмелился бы нанести на холст эти огненно-красные лучи могучего светила, поднимающегося на востоке. Такого великолепного восхода в Англии не увидишь. Да, дома я буду вероятно скучать по многим вещам, которым здесь не придавал значения.

Джон был в соседней комнате. Я слышал, как он громко проклинает застежки своего камзола. Я заглянул в дверь и увидел, что он вдевает руки в рукава камзола цвета густого золотистого меда. Это, разумеется вовсе не означало, что он провел ночь здесь. Просто Джон терпеть не мог носить один и тот же наряд два дня подряд и если имел возможность, всегда менял его.

— Доброе утро, — приветствовал он меня. — Не будешь ли ты любезен помочь мне с этими идиотскими застежками?

Мои приключения еще дома начались с того, что я помог Джону одеться там в аптекарской лавке, и потому было бы вполне логично, чтобы и закончились они так же. Я приступил к делу, а Джон тем временем ножницами подравнивал себе бородку. Делал он это не торопясь, очень тщательно, рассматривая себя со всех сторон.

— Думаю, сегодня нам не миновать неприятностей, — сказал он, — не нравится мне то, что творится вокруг. — Когда я въезжал в город, было еще темно, но на площадях было уже полно народу. Они выкрикивали проклятия в мой адрес и несколько раз я думал, что они стащат меня с лошади.

— Возможно, у них какой-нибудь религиозный праздник?