Наследники Виннету

Все двенадцать речей начинались с уверения, что апачи и их союзники — низкие люди, а самые низкие, каких только можно представить, — Виннету и его другом Олд Шеттерхэнд. И вот теперь этому Виннету должны возвести памятник! На горе, которую назвали его именем! Памятник из чистого золота! А золото это должны доставить все индейские племена! Из всех тайников, которые так тщательно были скрываемы от бледнолицых! И все это ради какого-то презренного апача, которого всегда называли не иначе как псом, койотом, пимо! А кто делает памятник? Янг Шурхэнд и Янг Апаначка, чьи отцы предали всю красную расу! Сейчас пока памятник нарисован на полотне и склеен из разных частей. Он выставлен на горе Виннету, и вожди, знаменитейшие мужи и женщины всех красных народов, явятся туда, чтобы увидеть эту фигуру. Даже Олд Шеттерхэнд приглашен, эта паршивая собака!

Резюме было следующим: безумному возвеличиванию апачей надо помешать любой ценой. Они должны узнать, что такого памятника достоин любой юта или любой воин сиу, а не какой-то тявкающий пес с Рио-Пекос. А потому все они и пришли сюда, на Утес Дьявола, чтобы посовещаться и решить, что делать дальше. Их решение исполнится, даже если при этом погибнет вся индейская раса.

Как только они закончили, появилось новое действующее лицо, замеченное не только краснокожими, но и нами. Человеком, шагавшим вдоль ручья, был не кто иной, как Зебулон Л. Энтерс. На его сапогах поблескивали шпоры, но лошади не было видно, Он нес ружье и вообще оказался экипированным так, как лет тридцать назад вестмены. Сиу знали его. Они не препятствовали ему проникнуть в лагерь и даже отвели на Утес. Это мы видели собственными глазами. А теперь снова услышали голоса.

— Кто этот бледнолицый? — спросил Тусага Сарич.

— Человек, которого я знаю, — ответил Киктахан Шонка. — Я звал его сюда, на Утес Дьявола. Но он должен был прийти только завтра. Почему он здесь?

Этот вопрос прозвучал далеко не доброжелательно. Ко всякого рода предателям индеец всегда относится с презрением.

— Мне пришлось сильно поторопиться, чтобы предупредить вас, — сказал Зебулон.

— Что?

— Сюда идет Олд Шеттерхэнд, ваш злейший враг.

— Уфф, уфф! — послышалось отовсюду.

И даже Киктахан Шонка вскрикнул:

— Уфф! Олд Шеттерхэнд! Откуда тебе это известно?

— От него самого.

— Так ты его видел?

— Да.

— И говорил с ним?

— Да.

— Где?

— У Ниагарских водопадов.

— Уфф! Мы знаем, что он должен прийти. Но что он уже здесь, этого мы еще не слышали. И он идет к Утесу Дьявола?

— Да.

— Чего же он хочет?

— Подслушать вас.

— Уфф! Звучит так, будто он знает, зачем мы шли сюда.

— Он знает это.

— От кого?

— Этого он не сказал. Он уехал. Мы последовали за ним и напали на его след в Тринидаде, но он уехал оттуда.

— Уфф, уфф! — снова раздалось вокруг.

Киктахан Шонка гневно выкрикнул:

— Разве этот пес еще не поседел, не потерял остроту глаз, слуха и нюха? Разве он не мог остаться на той стороне Великой Воды, в своем вонючем вигваме?

— Его жена тоже с ним, — добавил Зебулон.

— Его скво, говоришь ты? Он взял ее с собой?

— Да.

— Она была с ним у Ниагарских водопадов?

— Да. И в Тринидаде она тоже была с ним. Мы навели справки.

— Уфф! Хороший знак для нас. Он стал слаб головой. Он дряхлый старец. Кто волочит с собой скво через Великую Воду на Дикий Запад, тот уже не может навредить никому. Пусть приходит. Мы не боимся его. Он сам идет к столбу пыток, а его жену я сделаю своей скво.

Тут раздался голос Тусаги Сарича, верховного вождя юта::

— Не торопись, мой брат! Олд Шеттерхэнд хорошо знает свою скво, ты ее не знаешь. Если он взял ее с собой, то знает, что может сделать это не во вред себе. Пусть он стар, но стар не как те, кто превращаются в детей. Возможно, мы для него значим ничуть не больше, чем раньше, когда он был на тридцать лет моложе.

— Он не один, — добавил Зебулон.

— Кто с ним? — спросил Киктахан Шонка.

— Один старый, опытный вестмен, по кличке Макш Папперман.

— Слышал об одном, которого так называют. Половина его лица синяя.

— Это он.

— Этот человек спас жизнь моему самому главному противнику в нашем племени — Вакону. Пусть Злой Дух покарает его! Но этот Макш храбр и хитер. Если он с Олд Шеттерхэндом, то нам стоит принимать его в расчет.

— С ними еще один, — продолжал Зебулон. — Юный апач-мескалеро, которого зовут Молодой Орел.

— Это тот Юный Орел, что ушел к бледнолицым, чтобы научиться летать?

— Не знаю. Но слышал в Тринидаде, что он четыре года был у бледнолицых и теперь возвращается в свое племя.

— Это он! Ученик Вакона! Он шлет ему много писем и получает много ответов. Он первый из тех, кого называют «молодыми индейцами», кто говорит о гуманности и образовании, о примирении и любви. Он один из первых в клане Виннету! Наверняка он его кровный родственник. Если и он с Олд Шеттерхэндом, нам придется потрудиться, чтобы схватить всех троих и скво. Где твой конь?

— С той стороны горы. Там остался мой брат, — ответил Зебулон. — Я подкрался к реке, чтобы отыскать следы и изучить местность.

— Каким путем вы шли из Тринидада?

— Через озеро Кануби.

— Обнаружили ли вы следы Олд Шеттерхэнда?