Наследники Земли

— Вероятно, и то, и другое, — вмешался Сингх. — Следует помнить, с чем, собственно, мы имеем дело. Прежде всего это огромное количество видов, взаимодействующих друг с другом около ядра гиперразумного вида. Состоит ли ядро из форм органической жизни, или искусственного разума, или из чего-то еще — мы вряд ли узнаем, и это не слишком важно. Для нас имеет значение только окружение, поскольку именно с ним мы взаимодействуем. А у него могут быть собственные приоритеты — совпадающие или не связанные с целями Прядильщиков. Две различных группы с совершенно разными планами могли прийти к сходной и простой тактике с одинаково запутанными результатами: одна раздает Дары, другая заставляет Дары говорить только с Питером, а третья выбирает Лючию — первое встреченное ими человеческое существо, — на роль первого жильца Темной Комнаты. Я вижу много возможностей и мало согласованности.

— Не следует опускать и вероятность разнонаправленности вектора времени, — добавила Инари.

— Что сразу поднимает ряд сложных аспектов, — обозначил проблему Сингх. — Если Прядильщики идут в прямом направлении вектора времени, а Морские Звезды — в обратном, это делает благодетелями оба вида, естественно, в их собственных глазах. Если же они следуют по противоположному временному кругу — оба вида автоматически становятся разрушителями.

— А если Морские Звезды — это Прядильщики, идущие обратно, то есть к большому взрыву? — спросил Сивио.

Инари тихонько и протяжно присвистнула.

— Вот это будет полный абсурд.

— Пожалуй. — Лицо Сингха приняло откровенно скучающее выражение. — Раз мы приняли саму возможность двунаправленного хода времени, значит, неизбежно придем к весьма странным моментам, а именно разрывам непрерывности или, как это описывала Лючия, событиям бессистемным, с необычными особенностями. Как именно работает принцип разрыва непрерывности, я лично не имею ни малейшего понятия. Спроси меня месяц назад, мой ответ был бы: в макромире такое решительно невозможно. Элементарные частицы — пожалуйста. Атомы и небольшие молекулы — возможно, но маловероятно. Целые миры? Никогда!

— Полагаю, наша проблема — в ограниченности способностей к восприятию понятий, — заключил Эландер. — Мне вполне симпатична идея о бессистемных и необычных событиях, хотя, наверное, это самое простое объяснение из возможных. Должно существовать что-то, о чем мы еще не догадываемся.

— Или что-то, о чем мы не в состоянии подумать, — продолжила его мысль Сэмсон.

— Если все это было разрывом непрерывности, чем оно должно закончиться? — вдруг спросил Сивио.

— И, разумеется, с чего началось? — тут же развил идею Сингх. — Зависит от позиций, с которых мы будем смотреть.

— Возможно, этим разрывом была миссия, отправленная к Морским Звездам, — предложила идею Инари. — Ведь она имела определенный эффект.

— Слишком запоздавший, — отметил Сивио. — Нападения продолжались и после вашего возвращения.

— Может быть, в конце помогло последнее вмешательство Тор, — произнес Дженовезе.

Сингх устало повел плечами и глубоко вздохнул.

— Возможно, верны обе теории. Возможно, мы так и не узнаем ответа. А объяснение должно быть. Не верю я, что целостное явление может появиться ниоткуда и просто так.

— Возможно, что «ниоткуда» относится к пространству нашей Вселенной, — заметила Инари.

— Был это разрыв непрерывности, или они убрались в свою Вселенную, — раздраженно проговорил Эландер, — в конце концов можно вздохнуть свободно. Мы ощутили это, будучи по другую сторону.

— По воле случая, — заметил Дженовезе. — Не назовешь убедительной победой.

— Но мы победили, — ответил Питер. — Вот что сейчас главное.

Сингх вновь устало пожал плечами. Теперь Эландер начинал немного сочувствовать Робу. Пилот в отставке попал в трудное положение — он пытался объяснить то, чего не понимал и не мог понять. И как объяснить суть того, что вообще непостижимо?

Минутная пауза оставила собрание в молчании. Эландер вспомнил слова, сказанные Юэем, когда Питер задал ему вопрос, правда ли все, сказанное Юэем.

«Я/мы не верим в правду, — ответил тогда Юэй. — Поскольку мы не можем видеть правды, которая не может быть высказана».

Это сильно напоминало теперешние ощущения самого Питера. Из всех необычных версий, высказанных о сути Двуличия, ни одна не казалась ему вполне обоснованной. Он сомневался в том, что они вообще что-то знают, и пытался определить, какая из теорий самая невероятная. По мере того, как ужас космических маршрутов пусть медленно, но уходил в прошлое — вопрос становился все менее существенным.

«Не существует правды/неправды, — говорил тогда Юэй. — Существуют лишь степени соответствия».

Воспоминание о потерянном «внеземном» друге ввергло Питера в еще более глубокую меланхолию.

— Так что теперь? — спросил Сингх. — Поскольку мы теперь по другую сторону, хочется понять, что же делать дальше.

— О да, это тема, — заметил Дженовезе.

— Лично я вижу нас и Юлов, идущих во времени и пространстве раздельно, каждый своим путем, — сказал Сивио. — Теперь у них есть свой дом, о котором нужно заботиться; у нас он тоже есть.