Наследница

Быстро спустившись вниз, мы увидели, что консьерж уже сидит на полу, держась за разбитую голову. Проскочив мимо него и выскочив на улицу, мы сразу оказались под прицелом нескольких десятков любопытных глаз, которые наблюдали за домом с безопасного расстояния, но милиции пока, к нашему счастью, не было. Я опустил девочку на тротуар:

– Открывай глаза. Пошли.

Не успели мы сесть в пролетку, как Ерофей хлестнул лошадь, и только тогда мы услышали милицейские свистки. Наш извозчик ловко и умело лавировал между автомобилями, пролетками и трамваями, унося нас все дальше от места перестрелки. Вдруг он куда-то свернул, и спустя несколько минут мы оказались на другой улице, где Ерофей придержал лошадь, и дальше мы уже ехали неспешной трусцой.

– Владимир, вы как? – поинтересовался я раной Власова.

– Ерунда. Царапина. А вот пиджак жаль.

Вдруг неожиданно девочка заплакала. Мне много чем приходилось заниматься в прошлой жизни, но быть в роли няни еще не доводилось. Достал платок, наклонился, вытер ей глаза.

– Все, все, успокойся. Все позади. Теперь у тебя все будет хорошо, Сашенька.

– Где ты был все это время? Мне было очень плохо. Я видела, как Ядвигу ударили…

– Извини меня, малышка, я постараюсь, чтобы этого не повторилось.

– Почему все так случилось? Мы же ничего плохого не сделали!

– Все закончилось. Поверь мне, у тебя теперь все будет хорошо. Сейчас мы поедем к Луке. Он тебя очень ждет.

– Я очень сильно по нему скучала. Как он?

– Скучает и ждет тебя.

Приехали мы быстро. Сашенька порывалась пойти со мной, но я оставил ее под присмотром Власова. Только я постучал в дверь, как она почти сразу открылась.

– Где Сашенька?! Вы ее нашли?!

– Нашли. Она сейчас внизу, ждет вас. Давайте ваши вещи, мы сейчас уходим.

– Сашенька! Какая радость! – лицо старика осветилось радостью, но почти сразу потускнело. – Постойте! Погодите! Как?! А где мы будем жить?!

У меня не было желания отвечать на его вопросы, поэтому я резко спросил:

– Где вещи?

– Да. Да! Сейчас.

Чтобы их перевезти, нужна была вторая пролетка и новая квартира, которую еще предстояло найти, поэтому я решил сделать все проще. В пролетку мы положили вещи и посадили Сашеньку, а сами пошли пешком, тем более идти до временного места жительства было недалеко. Я решил их пока определить у себя, посчитав, что здесь они будут в большей безопасности. Не успели мы подъехать к моей квартире, как я увидел сидящих под забором Степку и Ивана, которые уже успели вернуться. Стоило им увидеть меня и девочку, как они вскочили на ноги, весело заулыбались и замахали руками.

– Дядька приехал! Дядька! А мы тебя ждали!

– Потом поговорим, пацаны.

Власов с Ерофеем сразу уехали, а я какое-то время помогал старику и девочке устроиться на новом месте. После сегодняшних событий Сашенька едва держалась на ногах, впрочем, как и старик, не спавший почти сутки. Лука уложил ее в кровать, а сам прилег рядом, но перед тем, как уйти, я его предупредил:

– На улицу не выходить. Еду я принесу. Завтра, скорее всего, переедем на новое место. Отдыхайте.

Выйдя, я подозвал беспризорников.

– Где Живчик и Вася?

– Скоро придут, дядя. Что надо делать?

– Держите, – я протянул им два червонца.

– Живем! – восторженно округлил глаза Иван.

– Сейчас давайте быстро к тому дому, где жила девочка. Туда скоро приедут… менты. Возможно, будут ходить по домам. Про девочку ни слова и сами будьте осторожны. Вы меня поняли?

Беспризорники дружно закивали головами.

– Потом мне все расскажете.

Проводив взглядом мальчишек, я пошел во двор и сел на лавочку, с наслаждением вытянув ноги. Я опять выиграл, выдрав удачу зубами у судьбы, а в этот раз еще и у времени очередную победу. Как и в прошлой жизни, так и в этой я привык свои дела доводить до конца. Мне приходилось убивать людей, когда я служил, защищая себя или же в личных целях, когда те несли угрозу для близких мне людей. В тех и других случаях я последовательно шел до конца, сметая преграды со своего пути, и, если надо было, использовал любые грязные приемы, которые только знал, для достижения своей цели. Так было и сегодня. По заведенной давным-давно привычке я прислушался к себе, но не к совести, так как жил по собственному кодексу чести, а к своей интуиции, которая частенько меня выручала, причем не только в минуты опасности, но и в жизненных ситуациях. Ведь это она гнала меня сегодня все время, торопя и подхлестывая, а теперь затихла и молчит, значит, я все сделал правильно.

Вот теперь, решил я, можно спокойно подумать над тем, что произошло, тем более что неясностей и здесь вполне хватало.