Наследница

Сидя перед секретером, я записывала в блокнот едкие фразы. После похищения в голову вообще приходили только нехорошие, злые слова, растекавшиеся по белым листам темными пятнами.

…Ведьма, мошенник, пьяница, ключница, наследная принцесса, король, Владислав Горский…

Последнее имя я написала по инерции и поспешно зачеркнула. Владислав Горский испарился из моей жизни раньше, чем из нее исчезли воспоминания, а значит, пытаться восстановить события, связанные с ним, являлось бессмысленной потерей времени.

– Нима Анна, вы меня слышите? – донесся до меня нетерпеливый голос Глэдис.

– А? – Я вдруг осознала, что некоторое время невидящим взором пялилась на жирно зачеркнутое имя и пририсовывала к нему крылышки с цветочками.

Крылышки? Я это серьезно?

– Суним Стомма просит, чтобы вы спустились к нему в кабинет, – со скорбным выражением на лице объявила дуэнья.

– У тебя такой загробный голос, как будто подлеца Генри нашли мертвым, – не особенно-то удачно пошутила я. Как и следовало ожидать, она не улыбнулась. – Ты меня пугаешь, Глэдис. Почему ты такая серьезная?

– Сейчас сами все увидите, – буркнула она, сложив руки на животе. – И хочу сразу объявить, что это идея сунима судебного заступника. Я не участвовала в этом… непотребном сыр-боре.

Непотребный сыр-бор? Святые Угодники! Если Глэдис начала сыпать такими страшными ругательствами, то дело действительно было серьезным.

Напустив туману, она развернулась на пятках и, отчаянно стуча каблуками по наборному паркету, устремилась вон из комнаты. Заинтригованная до глубины души, я направилась следом.

В кабинет Кастана я вошла по-хозяйски, без стука. Широко открыла дверь, смело шагнула, завернувшись в приветливую улыбку, точно в вуаль, и замерла на пороге, чувствуя, как невольно меняюсь в лице. За длинным столом переговоров сидел Владислав Горский, и он выглядел гораздо лучше, чем мне запомнился по трем нашим неудачным встречам.

Некоторое время в комнате царила дивная тишина, словно в театре перед самым началом спектакля, когда в зрительном зале уже тушили магические лампы, но еще не успевали открыть занавес.

– Присаживайся? – Кастан, занимавший стратегически удобную позицию в торце переговорного стола, словно мировой судья на заседании, указал на стул напротив Влада.

Я села. Нас разделила полированная гладкая столешница, на которой тут же появлялись следы от пальцев, если руки хоть сколько-то становились влажными, а при взгляде на Влада Горского мои – мгновенно вспотели.

– Анна? – с едва заметной улыбкой произнес нежданный гость и сделал глоток кофею из чашки на тонком блюдце.

– Владислав? – Я спрятала руки под стол, чтобы он не заметил нервически обкусанные ногти и расковырянные заусенцы у меня на пальцах. – Что вы забыли в нашем доме? Вы вляпались в неприятности и вам понадобился судебный заступник?

– Я предложил суниму Горскому службу, – ответил хозяин дома.

– Твоим помощником?

– Твоим женихом.

Я поперхнулась.

– Кофею? – видя, как я отчаянно пытаюсь подавить позорный приступ кашля, с любезной улыбкой Влад подвинул в мою сторону чашку.

– Я предпочитаю чай.

– Нет, ты предпочитаешь кенерийский кофей, – все с той же улыбкой поправил он. – Черный, с кардамоном и половинкой ложки коричневого сахара.

Мне даже кашлять расхотелось. Подлец знал обо мне даже такие мелочи! Я уже давно выяснила, что люблю крепкий кенерийский кофей, но вот с приправой никак не могла угадать.

Желание судебного заступника приставить ко мне телохранителя было понятным. Слишком мало я помнила прошлую жизнь, чтобы выглядеть в семейном кругу естественной, и Влад Горский помог бы мне избежать многих досадных промашек. Но ведь речь шла о человеке, седмицу назад заявившем, что в прошлом он еле-еле выносил мое общество. Неужели не нашлось более подходящей кандидатуры?

– Я не согласна, – спокойно заявила я, глядя в глаза бывшего любовника.

– С кофеем? – не понял Кастан.

– С женихом. Ты сам можешь выступить в роли моего жениха.

– Твои родственники слишком хорошо меня знают, а суним Горский, что уж греха таить, лучше всех знает тебя, – пояснил Кастан с непроницаемым лицом. Если с такой же каменной физиономией, словно у него вмиг атрофировались все лицевые мускулы, он выступал в мировом суде, то повешение того бедняги меня не удивляло.

– Я не доверяю ему, – кивнула я в сторону Влада. – Уверена, что он спокойно проследит, как я утону в Эльбе, вместо того чтобы бросить спасательный круг. По крайней мере, именно так он поступил, когда меня едва не спустили с молотка.

– Анна, ты преувеличиваешь… – начал Кастан.

– Благодарю, суним Стомма, но мне не нужен судебный заступник, – перебил его Влад и обратился ко мне: – Анна, я не собираюсь извиняться за то, что не имею привычки, очертя голову, кидаться в драку и уж тем более за то, что не соответствую твоим представлениям об идеальном герое. Если бы стражи не успели вовремя, то я бы просто перебил ставку.

– Смотрю, ты много знаешь о торгах и ставках, – сухо заметила я.

– Да.