Наследница

Но на похоронах было всего двое представителей от студенческого профкома. Вот я и подумала, что хоть у кого-то совесть заговорила. А я как раз нашла письмо от участкового, где он пишет об отказе в возбуждении уголовного дела о пропаже медалей. Я и вылила все свое возмущение по этому поводу на папиного студента, думала, он посочувствует. Как ты считаешь, может ли этот парень быть каким-то образом причастным к преступлению? Он мне показался странным.

– Тебе надо было спросит его фамилию, где он учится. Но можно себе представить, как ты себя чувствовала после похорон, вот и не догодалась.

– Мне еще Полинка, секретарша, дала горстку таблеток валерианки. Я после этого была заторможенная, словно зомби, – пожаловалась Алена. – А так бы обязательно спросила.

– Ты на тот момент еще не подозревала, что смерть твоего отца, возможно, насильственная. Мы же когда стали сомневаться? Когда не обнаружили документов на квартиру. Да еще, если проанализировать то, что рассказали соседи, многое не сходиться. Странно, например, что Александра Васильевича нашли на пороге туалета, рядом с веником. Вроде бы, подметал пол, ему стало плохо, и он умер. Но соседка снизу слышала сильный шум в 3 часа ночи, что-то с шумом упало, типа стула, потом еще что-то случилось и стало тихо. Не мог же твой папа подметать пол в 3 часа ночи?

– А замок в квартире, который незадолго до смерти стал вдруг плохо открываться? А самое главное, здесь кто-то ночами ходит. Пижаму вот украли, её все видели, даже зав.кафедрой это подтвердил. Оставили следы ботинок большого размера, теперь вот медали подкинули. Все эти неуклюжие попытки скрыть следы вероятного преступления еще больше вызывают подозрение. Я бы на их месте подкинула лучше документы на квартиру.

– А еще Кася, женщина из соседнего подъезда. Она с сыном живет прямо через стенку от квартиры твоего папы. Она меня, между прочем, тоже спрашивала, что ты собираешься делать с квартирой.

– Конечно, им, наверное, интересно, что я буду делать. Ведь злодеи же, судя по всему, долго готовились к преступлению. Убили отца. И на тебе, приехала неизвестно откуда дочка и собирается всё унаследовать. Почему именно Касю так волнует, что я буду делать с квартирой, а больше никого? Может ли она или ее сын иметь отношение к преступлению? Злоумышленники, похоже, не теряют надежды забрать деньги.

– Не беспокойся, теперь уже никто не сунется, слишком опасно.

Но Алена не была в этом уверена. Где гарантия, что преступники не пойдут ва- банк? Она слишком на виду. Одна в этом маленьком и, казалось бы, тихом городке со своими законами. Кто она такая – все знали. Преступники же были неизвестны и могли исподтишка за ней наблюдать.

– Ну и хорошо, что твой муж приезжает, – констатировала Лена, – может, он во всем этом разберется. Все-таки мужчина, к тому же военный.

Настроение прибираться в квартире улетучилось. Женщины решили вернуться и расспросить Гошу, Лениного мужа, который был понятым, во что был одет Александр Васильевич, когда вскрыли квартиру и нашли тело.

– Не помню, – задумался Гоша, который был, на удивление, трезв, – по-моему, на нем были серые брюки, а до пояса он был раздет.

– Точно помнишь, брюки? – c пристрастием допрашивала его Лена. – А не полосатая пижама?

– Нет, точно пижамы не было, брюки такие, серые, в которых Александр Васильевич ходил в институт.

Женщины переглянулись.

– А где же пижамные брюки? Они куда-то девались, раз их не было на Александре Ивановиче. Валялась на диване только куртка. У меня такое впечатление, что кто-то пытается представить дело таким образом, что бы все выглядело, как естественная смерть.

– Эти усилия, которые прилагаются, говорят о том, что незнакомцы имеют представление, как скрыть улики, – принялась рассуждать Алена, – о каком-то профессионализме, что ли. Тем не менее, у них есть явные проколы.

– Вот твой муж и поможет в этом разобраться, – устало сказала Лена.

Алена взглянула на себя в зеркало и пришла в ужас. Никогда она не выглядела столь запущенной. Голова несколько дней не мыта, волосы висят, как пакля. Вид хмурый, взгляд затравленный, на переносице залегла глубокая морщина.

«Надо срочно перестать хмуриться, – подумала женщина, – а то эту морщинку потом ничем не расправишь». Настроение было поганым, на душе скребли какие-то серые кошки.

Все же, подумав, Алена решила на следующий день отправиться в парикмахерскую, что бы не напугать своим внешним видом супруга. «Почему я забыла попросить Максима привести мне фен и косметичку. Ну ладно, не взяла с собой на похороны, потому что была сильно расстроена. Но сейчас я могла бы сказать мужу взять эти столь необходимые для женщины предметы. Зачем попросила взять этот дурацкий засов?».

Алена вспомнила своих бабушку и дедушки. Они рьяно боролись за безопасность. На ночь бабушка запирала входную дверь не только на ключ, но и на засов. А если приходил кто-то посторонний, общалась исключительно через довольно массивную цепочку. Мать всегда сердилась на стариков, говорила, что это глупо. Было спокойное советское время, в квартиры никто не врывался.