Наследница

– Ваш папа, Алена, был очень увлечен творчеством. Он этим жил. Все эти прекрасные работы в мастерской написаны за последние годы. Ему было жалко даже их продавать. А сколько он возился с учениками! Он ведь не только учил живописи, но и читал лекции по истории искусств. А еще он очень любил гулять по Брестской крепости, почти каждый день туда ходил, причем пешком. Хороший он был человек, только замкнутый. Ни с кем, кроме коллег не общался. Мы то все знали, что у него в далекой Сибири есть дочка. Но посторонние могли подумать, что он одинок. Лучше бы он почаще рассказывал, что у него есть дочь. Глядишь бы и жив остался… А Вы, Алена, сводите мужа в Брестскую крепость. Он же здесь не разу не был. А у нас такие места красивые!

Алена и Максим гуляли по берегу Буга. Они решили последовать совету Анфисы. Полуразрушенная стена Брестской крепости отражалась в темной воде. Вдоль кромки берега реки росли плакучие ивы. Листьев на деревьях еще не было, так как весна была поздней. Крепость была построена на полуострове, образованном слиянием рек Буг и Муховец и выглядела живописно. На другой стороне реки – пограничные вышки, а далее – территория Польши.

– Чувствуется особая энергетика этого места, – сказал Максим, – эта земля повидала немало войн и вся буквально полита кровью.

– При этом присутствует какая-то мистическая красота, – поддержала мужа Алена, – две живописные реки, развалины крепости и ивы, стелющиеся вдоль воды. Хотя сегодня суббота, но народу немного, можно погулять вдоль бастионов.

– Я прекрасно понимаю, почему здесь так нравилось твоему отцу и он часто здесь гулял, – задумчиво признес Максим. – Здесь присутствует и красота, и простор, и история. Да, еще постоянно звучащая военная музыка и голос, который объявляет, что началась война, cоздает определенное впечатление. Даже мороз по коже. Эта обстановка, возможно, навевала у твоего отца воспоминания о былом. Он тебе что-нибудь о войне рассказывал?

– Вообще ничего. Представляешь? Я сейчас даже удивляюсь этому. Обычно ветераны очень любят поговорить на эту тему. Но для папы это был пройденный этап жизни. Такой уж он был человек. Его интересовало только искусство. Я очень жалею, что не расспросила его о войне, а теперь он уже ничего не сможет мне рассказать. А я поняла, что про эту часть его жизни хочу узнать побольше.

– А ты часто с ним встречалась?

– Нет, я бы не сказала так. Они с мамой разошлись, когда мне было лет пять. Поэтому я почти ничего не помню. Через пару лет отцу предложили работу в Бресте. Здесь ему дали новую квартиру. Он еще тогда не был разведен с матерью и предложил ей переехать вместе со мной в Брест.

– И она что, отказалась?

– Ты не знаешь мою мать. Она обожала свою работу, проектный институт и коллектив. Типичный работоголик. А также она была бурно привязана к своей матери, моей бабушке. Бабушка, между прочем, везла на себе все бытовые заботы. Все это было для матери гораздо важнее мужа, которого она никогда не любила.

– А зачем она тогда выходила замуж?

– Этого я понять не могу. Логика – это не про мою маму. Жаловалась, что не было красивых ухаживаний. Отец был невнимателен и зациклен на себе и своем творчестве. Первоначально привлекла его надежность. Но потом все равно сказалось отсутствие любви. Ведь без любви жизнь не играет яркими красками, особенно для молодой женщины. Появилась холодность, которую невозможно было преодолеть. Отец ведь был очень увлечен искусством, замкнут. Ничего вокруг себя не замечал.

– Наверное, все творческие люди такие…, – предположил Максим.

– Не думаю. Мне кажется, с обоих сторон присутствовал эгоизм, зацикленность на себе, нежелание что-то отдавать партнеру.

– Ну, надеюсь, у нас такого не будет, – сказал Максим, обнимая Алену.

Вечером Нина Петровна устроила посиделки, пригласив Алену с мужем и Лену.

– Мне иногда кажется, что родственники никогда не были ко мне так внимательны и добры, как Нина Петровна и Алексей Федорович, – призналась Алена мужу.

Круглый стол с вышитой вручную скатерью был накрыт в лучших советских традициях: вареная рассыпчатая белорусская картошечка, сало с мясными прожилками, колбаска, селедка, соленые огурчики и грибочки. Венчала все это великолепие запотевшая бутылка водки. Нина Петровна вынесла из кухни блюдо румяных пирожков с капустой. Алексей Федорович предложил помянуть отца Алены. Все выпили, не чокаясь, как предписывает традиция. Алена залпом опрокинула стопку с холодным обжигающим напитком. Обычно она не употребляла ничего крепкого, в лучшем случае – вино. Но именно водка как нельзя лучше была созвучна сейчас её настроению.