Наследница

Я услышала, как генерал Леджер приказал Избранным пригнуться. Платформа набрала скорость, двигаясь явно быстрее, чем планировалось. Пришедшие поглазеть на парад были явно разочарованы, они свистели и улюлюкали нам вслед.

Услышав наконец хруст гравия центральной аллеи дворца, я оторвалась от Хейла, вскочила на ноги и, пробравшись к лестнице, торопливо спустилась.

— Идлин! — закричала мама.

— Я в порядке.

Папа стоял, оцепенев от ужаса:

— Дорогая, что произошло?

— А черт его знает! — выпалила я, сгорая от унижения.

Мало того, что вся наша затея с треском провалилась, так еще все эти сочувственные взгляды кругом! У меня на душе стало совсем паршиво.

Бедняжка, словно было написано на лицах окружающих. И их жалость была мне ненавистна даже больше, чем злоба испортивших процессию хулиганов.

Опустив голову, я стремглав помчалась по дворцовым коридорам в надежде, что меня никто не остановит. Но сегодня удача явно от меня отвернулась: оказавшись на площадке второго этажа, я нос к носу столкнулась с Джози.

— Ой! А что с тобой приключилось?

Я не ответила, а лишь прибавила шагу. За что? Неужели я это заслужила?

Когда я вошла к себе, Нина убирала комнату:

— Мисс?

— Помоги! — простонала я и разразилась слезами.

Она, не побоявшись испачкать свою безупречную униформу, нежно меня обняла:

— Все. Успокойтесь. Сейчас мы вас отмоем. Вы пока раздевайтесь, а я наполню ванну.

— Почему они так со мной обошлись?

— А кто это сделал?

— Мой народ! — с горечью воскликнула я. — Мои подданные. За что?!

Нина нервно сглотнула:

— Не знаю.

Когда я стерла косметику с лица, руки у меня оказались в чем-то зеленом. Из глаз снова ручьем хлынули слезы.

— Все, я пошла наполнять ванну, — сказала Нина, а я осталась стоять в полной растерянности.

Конечно, вода смоет грязь, да и вонь тоже исчезнет, но, как ни отдраивай тело, воспоминания стереть не удастся.

Несколько часов спустя я, одетая в свой самый уютный свитер, сидела, скорчившись, на кресле в папиной гостиной. Несмотря на жару, одежда сейчас была моим единственным защитным слоем, создавала ощущение безопасности. Папа с мамой пили что-то явно покрепче вина — небывалый случай в их практике, — хотя даже это не помогало им успокоить нервы.

Арен постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел в комнату. Наши глаза встретились, и я бросилась к нему на грудь.

— Мне очень жаль, Иди, — произнес он, целуя меня в голову.

— Спасибо.

— Арен, я рад, что ты пришел. — Папа рассматривал снимки парада, лежавшие поверх сегодняшних газет.

— Нет проблем. — Арен обнял меня за плечи и усадил в кресло, где я снова свернулась калачиком, а сам остался стоять рядом с папой.

— Ума не приложу, как такое могло произойти, — осушив бокал, сказала мама. Она явно боролась с искушением выпить еще, но вовремя остановилась.

— Я тоже. — Мне казалось, что я до сих пор чувствую на себе волны ненависти этих людей. — Что плохого я им сделала?

— Ничего, — заверила меня мама, устроившись рядом со мной. — Они ненавидят монархию, а отнюдь не тебя. Сегодня они видели в твоем лице представителя этой самой проклятой монархии и именно потому с такой яростью и набросились на тебя. На твоем месте мог оказаться любой из нас.

— А я-то, дурак, был уверен, что Отбор поднимет им настроение. Мне казалось, они будут в восторге. — Папа, по-прежнему в шоке, бросил взгляд на фото.

На секунду все словно притихли. Надо же, как жестоко он заблуждался!

— Ну, — начал Арен, — все могло пойти именно так, как задумано, если бы не Идлин.

Мы удивленно уставились на него.

— Прошу прощения? — Меня настолько задели его слова, что я чуть было не разрыдалась снова. — Ведь мама сама только что сказала, что на моем месте мог оказаться любой из нас. Тогда при чем здесь я?

Арен плотно сжал губы и задумчиво оглядел комнату.

— Отлично. Давайте обсудим. Если бы Идлин была обычной девушкой, не стремящейся все контролировать, такого никогда не случилось бы. Но возьмите любую из этих газет, — произнес брат, ткнув пальцем в лежавшую возле отца кипу. — Она словно ставит себя выше других, а снимки со вчерашнего обеда говорят сами за себя. Идлин смотрит чуть ли не волком на бедных парней.

— Тебя бы на мое место. Вот тогда ты бы понял, насколько мне тяжело.

Арен вытаращил на меня глаза. Он лучше других знал, что я не собираюсь искать себе суженого, по крайней мере в ближайшие несколько месяцев.

Мама отошла от меня и заглянула в газету через папино плечо:

— Он прав. Ты сама по себе. Ты как айсберг в океане. Никакой химии, никакой романтики.

— Послушайте, я не собираюсь ничего изображать. Ради забавы публики строить из себя дурочку, млеющую от внимания кучки парней? Нет уж, увольте! — И я решительно скрестила на груди руки.

Прошло всего два дня — и такой сокрушительный провал. А ведь я заранее знала, что это дохлый номер, но теперь по уши увязла в их унизительной затее. Неужели они осмелятся просить меня и дальше выставлять себя на посмешище ради того, что наверняка не сработает?

В комнате стало тихо, и я, наивная, на секунду решила, что выиграла.