Наследница

— Естественно.

— Ладно. Я закончила. Можешь идти спать. Тележку я оставлю в коридоре.

Нина кивнула и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.

Я надкусила шоколадку, но на этом решила закончить с ужином и надеть ночную рубашку. Прямо сейчас я не могла спорить с родителями, а Нина так ничего и не поняла. Нет, мне необходимо поговорить с единственным человеком, способным принять мою сторону. Человеком, считавшим, что мы с ним почти одно целое. Мне нужен был Арен.

— Ты не занят? — спросила я, чуть приоткрыв дверь его комнаты.

Брат сидел за письменным столом и что-то писал. Его белокурые волосы к концу дня уже успели растрепаться, но в глазах не чувствовалось усталости. Арен был до ужаса похож на папу в молодости и словно сошел с папиного портрета.

Арен по-прежнему был одет, как для ужина, разве что успел снять пиджак и развязать галстук.

— Разве нельзя постучать, ради всего святого?

— Извини. Но у меня срочное дело.

— Тогда вызови гвардейца, — огрызнулся он, возвращаясь к своим бумагам.

— Это уже предлагали, — пробормотала я себе под нос. — Я серьезно, Арен. Мне нужна твоя помощь.

Арен осторожно покосился на меня, и я поняла, что он готов уступить. Он небрежно придвинул к себе ногой стул:

— Ладно, входи.

Я села и со вздохом спросила:

— А что ты такое пишешь?

Он поспешно спрятал верхний лист под пачку бумаги:

— Письмо Камилле.

— А почему бы просто не позвонить ей?

— О, позвоню обязательно. Но потом отправлю еще и это.

— А какой смысл? Неужели после телефонного разговора у тебя еще останутся темы для целого письма?

— К твоему сведению, телефонные разговоры и письма служат совершенно разным целям. Письма нужны именно для того, чего нельзя сказать вслух.

— Да неужели? — Я наклонилась вперед, потянувшись за его письмом.

Но Арен ловко перехватил мою руку.

— Я тебя убью! — пригрозил он.

— Отлично, — парировала я. — Тогда тебе придется стать наследником, принять участие в Отборе и сказать своей разлюбезной Камилле последнее прости.

— Что? — нахмурился Арен.

Я снова откинулась на спинку стула:

— Маме с папой необходимо поднять у населения бодрость духа. И они решили, что я должна пройти через Отбор. Чтобы послужить на благо своей страны, — с поддельным патриотическим воодушевлением произнесла я.

Если честно, я ожидала, что он придет в ужас. Сочувственно погладит меня по плечу. Но Арен только заливисто рассмеялся, запрокинув голову.

— Арен!

Арен продолжал хохотать, протяжно завывая и похлопывая себя по колену.

— Ты помнешь костюм, — предостерегающе сказала я, на что он только еще громче рассмеялся.

— Кто бы мог подумать?! Поверить не могу, что они решили, будто это сработает!

— И что ты хочешь сказать?

— Не знаю, — пожал плечами Арен. — Похоже, я решил, что, если ты когда-нибудь действительно выйдешь замуж, это будет еще очень и очень нескоро. И сдается мне, остальные придерживались того же мнения.

— А этим что ты хочешь сказать?

Я наконец-то получила теплое рукопожатие, на которое рассчитывала, когда Арен коснулся моей руки.

— Да ладно тебе, Иди! Ты всегда была независимой. Ты прирожденная королева. Ты любишь все держать под контролем и сама все решать. Не уверен, что ты сумеешь соединить себя с другим человеком, пока какое-то время не посидишь на троне.

— Можно подумать, будто у меня действительно есть выбор, — промямлила я, исподлобья посмотрев на брата.

— Бедная маленькая принцесса! Значит, ты не хочешь править миром? — надувшись, спросил он.

Я оттолкнула его руку:

— Всего семь минут. И на моем месте был бы ты. А я в одиночестве с удовольствием занималась бы глупыми писульками, а не дурацкой бумажной работой. И вообще, Отбор... Неужели тебе непонятно, какой это кошмарный ужас?!

— Но как тебя угораздило так вляпаться? Мне казалось, что Отбор — дела давно минувших дней.

Я выкатила на брата глаза:

— Отбор не имеет ко мне абсолютно никого отношения. Что самое неприятное. Папа чувствует растущее недовольство в обществе, и ему надо как-то отвлечь народ. Арен, дела действительно обстоят неважно. Люди разрушают дома и бизнес. Есть погибшие. Папа не вполне уверен, откуда ветер дует, но, по его убеждению, это дело рук представителей нашего с тобой поколения, а именно людей, родившихся в посткастовом обществе.

— Ума не приложу, чем плоха жизнь без лишних ограничений, — скривился брат.

Я замолчала, задумавшись. Как можно объяснить то, о чем остается только гадать?

— Ну, я выросла с осознанием того, что в один прекрасный день стану королевой. Вот такие дела. И никакой альтернативы. А ты всегда знал, что у тебя есть выбор. Ты мог стать военным или послом, в общем, делать, что душе угодно. Но вот что было бы, если бы все обстояло ровно наоборот? Если бы возможности, на которые ты рассчитывал, оказались для тебя закрыты?

— Что? — наконец-то врубился брат. — Выходит, людей по-прежнему отказываются принимать на работу?