Наследница

Я улыбнулась, пытаясь представить, как Эрик в одиночестве пытается соорудить то, что готовила ему мама, а Генри на кухне ресторана вспоминает семейные рецепты. Правда, меня слегка беспокоило, что Эрик ощущает себя здесь изгоем. Хотя он всегда и старался дистанцироваться от Избранных. Он одевался по-другому, ходил не так торопливо и даже держался более скромно. И теперь, глядя, как Эрик общается с Генри, таким добрым и таким хорошим, что у меня не хватало мужества его прогнать, я даже радовалась присутствию Эрика. Ведь Генри приходилось вдвое труднее, чем остальным, а Эрик словно дарил ему частичку родного дома.

Я решила не мешать им и вернулась на свое рабочее место. Пока меня не было, Кайл уже успел найти кое-какие ингредиенты. Он резал чеснок на деревянной доске, рядом стояла миска с чем-то вроде йогурта.

– А вот и ты, – обрадовался он. – Ну ладно, измельчи шафран и перемешай в миске.

После секундного замешательства я взяла крошечную мисочку, толкушку и принялась толочь шафран. Как ни странно, но мне понравилось. Все остальное Кайл взял на себя. Он обмазал цыпленка йогуртом и сунул в духовку. Команды Генри и Бурка были уже на стадии завершения; в результате первым оказался готов десерт, затем – закуска и наконец – главное блюдо.

Мы с Кайлом, к сожалению, слишком поздно поняли, что к цыпленку нужен гарнир, и поэтому решили положить на блюдо спаржу в тесте, что, конечно, было совсем не то. Затем мы все собрались за длинным столом. Я оказалась зажата между Бурком и Кайлом, Генри сидел напротив меня, Фокс – во главе стола. И хотя Эрик устроился несколько поодаль, я чувствовала, что он вполне освоился в этой компании.

Если честно, то и я тоже. Конечно, стряпня меня нервировала, так как в этом я абсолютно ничего не смыслила и терпеть не могла попадать в дурацкую ситуацию. Я не умела ни резать, ни тушить, ни жарить. Но у остальных в нашей компании, кроме Генри, точно так же не было опыта, поэтому совместное приготовление пищи вместо фактора стресса превратилось в веселую игру, и я давно не получала такого удовольствия от обеда. Никакой официальной рассадки гостей, никаких закрепленных мест, а поскольку весь парадный фарфор был использован для сервировки королевского стола, мы ели из простецких, причем очень старых тарелок, которые, похоже, не выбросили исключительно из сентиментальных соображений.

– Ну ладно, так как спаржа планировалась в качестве закуски, по-моему, стоит прямо с нее и начать, – предложил Кайл.

– Тогда приступим. – Бурк наколол на вилку спаржу и откусил кусок, мы последовали его примеру.

Результат получился неоднозначным. Генри одобрительно кивнул, а вот мне жутко не понравилось. Судя по тому, как Фокс невольно скривился, ему это блюдо тоже не пришлось по вкусу.

– Ничего… более ужасного мне еще не доводилось пробовать, – пытаясь прожевать спаржу, сказал Фокс.

– А по-моему, очень вкусно, – обиделся Бурк. – Ты просто не привык к качественной еде.

Фокс опустил голову, и я поняла то, чего в противном случае никогда бы не узнала: Фокс, оказывается, был беден.

– Я возьму кусочек у вас с тарелки? – шепотом попросила я Генри, жестами показав на спаржу. И, что самое интересное, спаржа с тарелки Генри показалась мне гораздо вкуснее.

– А твое какое дело? – тем временем ответил Бурку Фокс, и я притворилась, будто не слышу. – Может, просто кто-то не умеет готовить, а?

– Ну, может, если бы у меня был напарник потолковее, то и спаржа была бы вкуснее? – парировал Бурк.

– Эй-эй! – остановил их Кайл. – Тогда почему у нас вкусно, а у вас – нет?

Я хихикнула, чтобы снять напряжение. Ярость Бурка ощущалась мной буквально на физическом уровне, а мне безумно хотелось вернуть то хорошее настроение, с которым мы садились за стол.

– Ну ладно, – вздохнула я. – А теперь следует разрезать каждый кусочек цыпленка пополам, чтобы проверить, достаточно ли он прожарился. Ведь я совсем не хочу вашей смерти.

– Сомневаешься в моих способностях, да? – обиделся Кайл.

– Конечно сомневаюсь, – ответила я.

Я осторожно откусила кусочек… Очень неплохо. И прожарено как раз в меру, по краям даже образовалась хрустящая корочка. Одним словом, вполне съедобно. Я даже слегка загордилась, пусть мой вклад и был минимальным.

Итак, мы принялись за еду, делясь друг с другом теми кусочками спаржи, которые по крайней мере можно было взять в рот. Правда, я всерьез опасалась, что меня потом стошнит.

– Ну все, я хочу десерта! – Я поняла, что с меня хватит.

Генри понимающе усмехнулся и отправился за булочками, остывающими на полке. Он осторожно, буквально кончиками пальцев, переложил их на тарелку.

– Это korvapuusti[3], – объяснил он.

И, взяв меня за руку, он произнес проникновенную речь. Жаль только, что я ничего не поняла.

Когда Генри закончил, Эрик с улыбкой повернулся ко мне:

– Генри больше всего на свете любит готовить, впрочем, так же как и есть korvapuusti. Он говорит, что если вы останетесь недовольны, то вам следует немедленно отправить его домой. Потому что, если вы не сможете разделить с ним любовь к этим булочкам, у вас с ним точно ничего не получится.