Наследница Альба

Наши тела зажили своей жизнью, давя, впечатываясь друг в друга. Через тонкую ткань платья, я отчетливо чувствовала даже пуговицу на его брюках, каждый железный миллиметр молнии и, тараном — каменную твердость, пытающуюся втиснуться мне между ног Болезненно напирающую, натирающую нежную кожу между бедер.

Гэбриэл полузакрыл глаза и застонал.

Миг. И гладкий горячий язык проник в рот. Вызывая панику и, одновременно, сладкий незнакомый трепет по всему телу.

Слабея, я прошлась ладонью по мускулам мужской груди, нырнула ниже, выцарапывая длинные дорожки на боку. Прислушиваясь к встречной дрожи железного от напряжения тела.

Глостер замер на мгновение. Вдох. И поцелуй стал глубже. Еще отчаянней, жаднее, то захватывая, то отступая, чтобы вызвать мои яростные выдохи, а через крошечную как удар сердца паузу напасть снова.

От головокружительного, пугающего, внезапного поцелуя, мои ноги принялись дрожать, словно их присоединили к невидимой энергетической линии. Слабость. Колени чуть разошлись в стороны, и я ощутила, как с победным рычанием, ударил вперед бедрами Гэб.

Ой, я ахнула, не сдержав эмоций.

И… цапнула зубами за чужой язык, хозяйничавший в моем рту. На! Вот тебе! Ох, даже дышать стало легче. Получил?

Гэбриэл, продолжая удерживать меня за волосы, отстранился одним движением, оставляя по шее и подбородку царапающий след щетины. Грудь его ходила кузнечными мехами, безумный взгляд прошелся по моему лицу, спустился к плечу. Треск. Сволочь, он разорвал на мне платье, от ворота до левого плеча.

— Только не метку! — выкрикнула я.

И напряженный, медленно склоняющийся Глостер замер, заледенел, словно налетел в невидимую стену.

Глава 7. Немного о метках

Мы сдерживали тяжелое дыхание, не двигаясь, молча, с подозрением изучая друг друга. Как два диких зверя, встретившихся на одной тропе.

Воздух застыл, только где-то на кухне гремел колесами Йожи, решивший, что сейчас самое время поесть.

Внезапно Глостер шевельнулся, поудобнее устраиваясь на мне низом. Ощерил зубы, глядя как я позорно загораюсь щеками. Провоцирует, собака такая. Показывает кто главный. И быстро пришел в себя, наоравшись и немного сбросив напряжение.

— Ваши метки — все равно что призыв к насилию, — обвиняюще сказала я. — К твоему приходу меня чуть не изнасиловали ваши хваленые главы кланов. Слушай, я понимаю, ты не в настроении, я сама… ну ты видишь. Но расскажи мне хоть что-то, я же без информации еще больше ошибок наделаю.

— Вообще-то мне хочется сейчас хлопнуть дверью и уйти, забыв кто ты такая. Давно нормально не зажигал, а тут ты… с меткой, — Он говорил неохотно, еще сквозь зубы, но ладонь, скручивающая мои волосы, разжалась. Мы оба старательно делали вид, что никакого поцелуя не произошло, так… поругались немного.

— Ладно. Каждый оборотень обязан помочь самке, находящейся в беде. Вы становитесь хрупкими и зависимыми в период гона, можете даже погибнуть без нашей помощи. Есть идиоты, ставящие метку и бросающую женщину в самые сложные первые дни. Тогда любой свободный оборотень может, а иногда и обязан предложить свою кандидатуру для стабилизации гона. Конечно, в теории брошенная, одинокая самка способна к отказам, но инстинкт выживания обычно побеждает Иначе незакрытая метка может свести с ума. Главам ты понравилась, хотели оказать честь — дать шанс стать их парой.

— То есть для них я была «девушкой в беде», — потрясенно пробормотала я.

— Почему была? Ты и есть, — раздраженно заметил оборотень, понемногу отстраняясь. — Из-за человеческой доли крови еще слабо реагируешь, я бы сказал вообще нетипично, но твой запах кричит, а значит пик начнется завтра. Если партнеры не подойдут, и ты не станешь кому-нибудь парой, семья выплатит отступные.

С трудом сдержавшись, чтобы не пнуть его по… удобной большой цели, я вдохнула-выдохнула, успокаиваясь и продолжила расспросы. Эмоциональный всплеск прошел, и то, что произошло между нами, стало вызывать стыдливое недоумение. Господи, мы еще и одежду друг на друге порвали. Футболка расползлась под пальцами, позволив почувствовать гладкость его теплой кожи.

Мне сообщили, что меня собирались ввести в курс дела с утра, после того как врач подтвердит метку, а запах покажет реакцию на ликантропию. Но последнее почти невероятно, иначе бы он, Гэб, почувствовал изменение аромата уже сейчас. У ликантропии гнилостный запах.

Ликантропия у оборотней считалась старинной и практически забытой, как для людей — ветряная оспа. Проходила она почти без следа, оставляя иммунитет и туманные воспоминания о последних днях, но в период пика становилась дико заразной, да и сходящий с ума ликантроп — не самое социальное существо. Когда-то оборотни этой пакостью болели массово, самые нашумевшие истории даже просочились в человеческие книги, но затем главы кланов начали поступать просто

— на пару недель несчастных больных изолировали, не давая локальной вспышке превратиться в эпидемию. И уже многие годы никто не слышал об этой безумной напасти.

— А почему говорят о разных метках?