Наследница чужой жизни (СИ)

Они молча прошли к машине, уже занесённой снегом. Стас усадил Аллу на переднее сидение. В автомобиле было холодно, но Алла сидела, глядя перед собой, даже не включая зажигание. «И зачем я только заказал это мороженое?» – ругался на себя Стас, наблюдая за Аллой. В таком состоянии и машину вести опасно, а у него прав нет с собой. Стас не знал, сколько они так просидели в холодной машине, наблюдая, как лобовое стекло засыпает снегом, образуя некое убежище, отгораживая их от суетного мира.  Наконец, Стас потёр замёрзшие руки и решился:

- Давай прогреем машину.

Алла сунула ему в руки сумочку и, опёршись на руль, положила на него голову. Стас даже думал позвонить Андрею и посоветоваться, но боялся, что, оставшись одна, Алла может уехать. Придётся справляться самому. Стас обнял Аллу за плечи и поднял её лицо от руля. Лицо казалось застывшей маской. Он вынул из кармана платок и стёр остатки косметики и размазавшейся красной помады.

- Расскажи мне всё, - попросил он.

Алла качнула головой, выражая то ли сомнение, то ли отрицание, и тогда он сделал то, что ему давно хотелось: начал гладить её по волосам. От неожиданной ласки девушка замерла, потом положила голову ему на плечо.

- Обещаю тебе, что бы ты  ни увидела, мы справимся с этим вместе. Я знаю:  из-за этого мороженого, ты вспомнила своё прошлое, - Алла вскинулась на него, губы приоткрылись. – В любом случае, надо пройти это. Тебе не справиться в одиночку, - Алла сделала протестующее движение рукой, подняла голову, но тут же снова опустила её, и Стас понял, как мало у неё осталось сил. Сейчас ничто в ней не напоминало амбициозную девушку, которую он встретил у подъезда несколько часов назад.

- Но я не хочу быть такой, - еле слышно сказала Алла. – Ты не представляешь, что такое уродство. Многие люди, к счастью, не знают, что это такое. Вот почему я так ценю, какая я сейчас. И, пожалуйста, не говори, что это не я.

- Хорошо, не буду.

- Обещай, что не бросишь меня?

Стас молчал. Вспомнилась Настя. Женщины имеют особенность привязываться. Если он пообещает, Алла придумает, что она ему нравится и начнёт строить планы, а ему нужно быть свободным. Алла, между тем, не сводила с него глаз. Припухших и даже красных с так неподходящими к лицу щётками чужих ресниц.

- Алла, я не брошу тебя, но мы должны остаться только друзьями.

- А ты всё ещё  боишься, что я западу на тебя? Да зачем ты мне нужен?! Я сейчас такая красавица. Даже на каблуках могу ходить. И танцевать могу. Да я любого мужика могу поиметь, если захочу. Ты сам ещё будешь проситься ко мне в постель. А я не пущу.

Стас слегка улыбнулся. Кризис миновал: девушка возвращалась к своему прежнему состоянию.

- И правильно. Не пускай. Мне нужно найти мою Алисочку.

- Ой,  Алисочку. Не верю я в любовь и прочую фигню.

Стас резко повернулся к ней.

- А почему ты тогда не могла ходить на каблуках и танцевать? Что у тебя было с ногами?

Алла побледнела, не готовая к такому повороту. Отвернулась к окну. Опять длиннющая пауза. В машине уже занесло и боковые стёкла, а на лобовом стекле тепло от мотора пробило мокрую дорожку. Жизнь, хотели они или нет, возвращалась, напоминая о себе спешащими мимо прохожими и проезжающими автомобилями.

Алла повернулась к Стасу.

- Мне нужно съездить к моему дому.

- Зачем?

- Мне кажется,  теперь я пойму, почему меня так притягивает это место.

- Сначала ты мне всё расскажешь. Иначе я тебя не пущу.

- Хорошо, как ты меня достал! – лицо у Аллы стало злым. - Хромоножка я была в той жизни, - выплёвывала она слова, словно шелуху от семечек. - Понимаешь?! Припадала на правую ногу. Из-за этого и танцевать не могла и на каблуках ходить. Ты вот не знаешь, что это такое?! Ты не знаешь, какой кошмар для восемнадцатилетней девушки быть хромой?!

- Не знаю, - покачал головой Стас и потянулся к её руке, но она отдёрнула её. – Не надо меня утешать! Ты хотел услышать? Изволь. Когда в кафе он сказал, что я ему нравлюсь, я забыла о своей хромоте. Почувствовала себя желанной и чуточку любимой. И на этот миг  мне показалось, что я, как те девчонки, которые проходили мимо меня,  красиво встану и пройду мимо него в туалет привести себя в порядок. И я вскочила, но больная нога затекла, и я, чтобы не упасть, ухватилась за стол. Стол наклонился, и с него упала на пол моя вазочка с недоеденным мороженым. Мой спутник так растерялся, что даже не помог мне, и я проковыляла мимо него к лестнице.  И когда я спускалась,  увидела в зеркале девушку, которая припадала на одну ногу. Я смотрела на себя, не отрываясь. Моё уродство притягивало меня. Когда я дошла до туалета, то приникла к другому зеркалу. Думала, что я похорошела от его слов и моё лицо изменилось. Но я увидела гладко зачёсанные назад волосы мышиного цвета, нос картошкой и такого же цвета глаза, в которых застыла моя печаль. Как этот красивый парень мог сказать, что я ему нравлюсь? Как такая девушка, как я, может, вообще, кому-то нравится, если я противна самой себе?

Алла тыльной рукой ладони стёрла слёзы, катившиеся по щекам. Повернулась всем телом к Стасу, ожидая, как приговора, его слов.