Наследница для Чудовища

Ах, вот для чего нужно было это сборище? Артём решил спросить с меня. При всех. Думает, что сможет подавить не только диктаторским тоном, но и десятью парами озлобленных глаз.

А мне без разницы, я растворяюсь. Не моргаю. Я вижу лишь сияющие карие, те, что принадлежат Эмину. Что есть сил сжимаю пальцами подлокотники.

— Помню.

— Хорошо. — Твердо продолжает Громов, постукивая ручкой по листам. — Я выполнил условия со своей стороны. Пора и тебе за слова ответить.

Я продолжаю смотреть на Эмина, находя в нем спасение. Он действует лучше любого успокоительного. Эмин расслаблен, значит, и мне не о чем беспокоиться.

— Вы говорите так, будто моего брата уже нет в живых. Не забывайте, я не могу претендовать на рудник, пока Айхан является владельцем.

— А это я авансом. Видишь? — Он протягивает руку, забитую татуировками, и указывает на Эмина. — У меня есть ликвидатор. Ты в курсе кто такие эти люди? Замут убьет Айхана. Лично расправится с особой жестокостью.

Как неприятно. Господи. Артём снова напоминает мне кем является Эмин на самом деле. Тяжело осознавать факт, что у моего мужчины словно две души. Он заботливый отец и внимательный любовник. Землю грызть будет, но принесет в дом самое лучшее. И в то же время Эмин — бандит. В его дела лучше носа не совать вообще, чтобы не помереть от ужаса. А я почти начала привыкать.

Крепче впиваюсь в подлокотники, царапаю ногтями дорогую кожаную обивку.

— Не удивили. Вы же привыкли играть в людские жизни как в шахматы.

Громов искусный манипулятор. Психолог. Он с легкостью может определить слабые стороны человека и надавить побольнее. А уж если соединить его с Эмином вместе, то эти два мужчины заставят плакать даже каменную глыбу.

И это сейчас не метафора. Ведь у каменной глыбы совести придется в разы больше, чем у меня. Ее можно задеть за чувство вины. Хуже мнения, чем сложилось у незнакомых бойцов и Громова обо мне, уже не будет.

Артём поднимается с кресла, откладывает бумаги на столик и начинает маятником ходить передо мной туда-сюда.

— Девочка, мы не трогаем невиновных. Мы уничтожаем тварей. Тех, кто насилует, грабит, сам замечен в убийствах. Запомни.

Мне не страшно совершенно. Я злюсь. Хочется прямо сейчас вскочить, взять за руку Эмина, забрать Лариску и уехать туда, где хорошо. А не вот это все. Но, видимо, допрос от Громова был неизбежен. Перед ним сияет цель, которую он добивался долгие годы и просто так Артём от нее не откажется.

— Вы прям санитары леса.

Сквозь зубы цежу, а сама зависаю взглядом на руках Эмина. Мне нравится его золотистая смуглая кожа и теплые ладони. От прикосновения которых начинаю таять. Сейчас Эмин сжимает ладонь в кулак, Чудовищу тоже неприятно наблюдать за давлением.

— Интересное сравнение, но ты права. Таким ублюдкам как Хамаровы не место среди порядочных людей. Одного убрали и второго скоро определим к покойничкам!

При упоминании отца у меня болью простреливают виски. Артём перешел грань, словно ножом полоснул по еще незажившей ране. Все без исключения видят, как я начинаю трястись. Кусаю губы, желая провалиться сквозь землю, сгинуть. Лишь бы подальше из этого ада. Невольно встречаюсь глазами с Эмином и боец не выдерживает, резко поднимается с дивана:

— Гром!

— Отставить. — Лидер вытягивает ладонь, обозначая допустимое расстояние между мной и Чудовищем.

— Ты жестишь, Гром.

— А тебе вообще лучше подождать на улице. Сходи продышись, Замут.

— Перестань ломать девчонку!

Кажется, назревает конфликт, финал которого может перерасти в Армагеддон. Чудовище зол, хотя пытается себя контролировать. Но ему очень сложно из-за темперамента. И Громов об этом осведомлен прекрасно. Сам сделал из нормального человека хищника, чтобы надежно охранял хозяина. А хищник-то нервный, перепутать может. Сожрать лидера и не подавиться.

Два здоровенных амбала становятся друг напротив друга. Такие сильные, могущественные, что у меня дыхание перехватывает. Один сдержанный, холодный как лед. Второй чистое пламя.

— Выйди покури, Замут. Олеся тебе слишком дорога, чтобы ты мог рассуждать трезво.

Теперь трясет от напряжения Эмина. Громов слышит, как хрустят кулаки за его спиной и дергает бровью. Какие же вы оба упертые и гордые, никто не желает уступать. Я облизываюсь и вжимаю голову в плечи, когда Эмин склонившись максимально близко к Артёму, говорит:

— Завязывай с жестью, Гром.

Всё. Я не идиотка, чтобы продолжать смотреть на две бомбы замедленного действия. Плохо будет всем.

— Секундочку-секундочку! Замут, я не обижаюсь на Артёма, ни капельки!

А Громов ухмыляется.

— Слышал, Замут? — Лидер разворачивается и направляется к шкафу, распахивает створку, достает оттуда толстую папку. Возвращается, кидает мне на колени. Приказывает изучить. — Понимаешь, ли боец, а с Олесей Викторовной по-другому никак! Ей хоть кол на голове теши, все равно продолжает исполнять хуйню!

— Больше не буду…

Достаточно. Я захлопываю папку и растираю глаза в надежде навсегда позабыть информацию в наспех пролистанных документах.