Наследница долины Туманов

часто. Главное, выяснить, где тут места интересные. Ты не помнишь?

Я лишь покачала головой. Ничего в памяти не осталось.

- Ну, ничего, найдём, - неугомонные губы мужчины прошлись по моему виску.

- Ты постоянно целуешь, - смущённо пролепетала я, - это не совсем прилично.

мужчины не проявляют свои чувства при посторонних.

- Мой Льямо не посторонний, - хохотнул Каил, - он, вообще, свой в доску конь. И,

Амэлла, привыкай. Я буду тискать тебя каждый раз, как ты окажешься от меня на

расстоянии хотя бы вытянутой руки.

- Но приличия...- попыталась возразить я.

- Я бы сказал, что с этими приличиями делать. Но ты у меня всё же малышка

приличная, так что я смолчу, - хмыкнул он. - На севере, Амэлла, неприлично жену

взаперти держать, неприлично её морально ломать и физически терзать. А

поцеловать любимую половинку своей души очень даже прилично.

Поджав губы, я не знала, что ответить. Он был совсем не таким, каким я привыкла

видеть мужчину. Его слова и поступки ставили меня в тупик. Я не понимала, как

себя вести, как реагировать на такие откровения.

Над нами в вышине раскидистой кроны лиственного дерева зазвенела птичья

трель. Вскинув голову, я пыталась рассмотреть птаху, но солнце ослепляло. Каил

мягко остановил Льямо, и позволил мне насладиться мелодией леса.

Прикрыв глаза, упивалась секундами счастья. Мне было так хорошо и легко, даже

боль в ране отступила и. казалось, утихла. Лёгкий ветерок коснулся моего лица и

отвёл в сторону тонкие прядки волос, ниспадающие на глаза.

- Ты безумно красива Амэлла, - странно хриплым голосом прошептал Каил, -

совершенство. Я даже не знаю, что такого хорошего в жизни совершил, что боги

подарили мне тебя.

Смутившись, я опустила голову и залилась краской.

- Моя девочка, - его рука скользнула по моей спине вверх и сжала затылок, -

посмотри на меня, Амэлла.

Жутко смущаясь, покачала головой.

- Я прошу тебя, - его губы лёгкими поцелуями вспорхнули по моему виску, щеке и

остановились у уголка рта, - поцелуй меня. Сама без принуждения. Подари мне эту

ласку, сделай счастливым.

Он не отстранялся, позволяя мне самой повернуть голову, но я боялась. Сама не

понимала чего. Время шло, а он всё ждал. Набравшись, наконец, смелости, я чуть

приподняла голову и коснулась его твёрдых губ.

Легкое почти воздушное касание.

Подавшись вперёд, он сделал его более осязаемым и немножечко грубым. Чужой

язык обвёл мою нижнюю губу и скользнул дальше. Поцелуй стал слаще и глубже.

Он пьянил и лишал разума. Заставлял забыться, потеряться в ощущении томления

и ожидания чего-то большего. Горячая волна прошлась по моему телу, и скрутилась

тугой спиралькою внизу живота.

Вздрогнув, я всё же попыталась отстраниться.

Каил не стал препятствовать: ослабив объятия, заглянул в мои глаза и улыбнулся.

- Спасибо, - проведя указательным пальцем по моей щеке, остановился у губ. - А

теперь расскажи мне, какими эти земли были до того, как тот слизняк, которому я

недавно обрезал... - он запнулся и подобрался, - которому я затянул петлю на шее.

пустил тут всё под откос.

Смутившись, я попыталась вспомнить Хумьяра, болтающегося на виселице. Вроде

ничего у него там обрезанного не было. Пожав плечами, я снова посмотрела на

своего северянина.

- Расскажешь? - сдерживая улыбку, ещё раз попросил он.

- Вообще, справедливости ради, нужно сказать, что Хумъяр лишь завершил то, что

начал отец, - тихо пробормотала я. - Наше княжество называют "Долиной Тумана",

и не только потому, что земли соприкасаются по всей длине с туманной стеной. Всё

дело в климате. Осенью и весной леса здесь затягивает плотной белесой дымкой.

Порой занавес столь плотный, что не видно ничего на расстоянии вытянутой руки.

- А как же дороги? Как не сбиваются с пути? - задал резонный вопрос Каил.

- Раньше к телегам крепили колокольчики, и звон был слышан на расстоянии. Ну, а

если туман густой и тяжёлый опустится на дорогу, то телеги останавливать на

станицах - небольших деревеньках. Но их уже нет, ещё при деде моем

существовали, а теперь ни одной. Все едут вслепую, нередко, теряются и

сбиваются с пути, заезжая уже в иной туман. Люди пропадают: хорошо, если телегу

потом найдут, а бывает, что и вовсе без следов.

- Кругом бардак, - подытожил Каил, - ну, а поля, фермы, мельницы?

- Всё разорено, - я, словно извиняясь за это перед ним, пожала плечами. - Мой отец

- князь Руско - был неплохим воеводой, но как управленец проявил себя с худшей

стороны. Арендаторы откровенно обворовывали нас: пели складно про набеги да

неурожаи. То всё погорело, то сгнило, то вызреть не успело - дожди пришли. В

соседнем княжестве всё более или менее благополучно плодоносит, а у нас вечные

“несчастия”. Сами пожгут траву, а после кричат, что пожарами всё уничтожено.

Засуха, дожди идут, а они нагло вещают, что посохло. Шахты на юге опустошают, и

всё идёт мимо княжеской казны. Мама пыталась отцу перечить, но всё это

закончилось трагедией. Когда место моего отца занял Хумъяр, всё стало только

хуже. Арендаторы взвыли волками от разбойников, с южными угольными шахтами,

вообще, непонятно что. От отца Моялы, занимающегося добычей угля, уже лет пять