Наследница долины Туманов

Подняв голову, он упрямо посмотрел в мои глаза. Ох, непрост. Видно, что не привык, когда женщина ему слово говорит поперёк. И почему я подумала, что он добр и мягок. И намёка на эти качества в мужчине не было. Не прислуживать мне он приставлен. Скорее надсмотрщик – охранник.

Сюсюкаться и лебезить этот безликий не приучен, скорее наоборот. Не удивлюсь, если он силой сейчас меня просто с этим креслом унесёт наверх. Прикусив губу, я решила проверить свою догадку. Насколько вольно со мной он себя поведёт Мне было нужно это знать на будущее.

– Вам не нравится нянчиться со мной, да? – прямо спросила я.

– Для меня это честь, вартеса Амэлла. Мне лестно осознавать, какого доверия со стороны гера Каила я удостоился, – ровно произнёс он, но чувствовалось, что недоговаривает многого.

– Но, несмотря на это, возится целый день с калекой тебе не по душе? – я всматривалась в его лицо, желая уловить эмоции. – Это, наверное, не то, к чему ты привык.

Всё. С ви Алеша спало всё напускное добродушие. Передо мной стоял угрюмый воин. Злой от того, что женщина, пусть и княжна, смеет перечить и не слушаться.

Глаза пылали неестественным светом. Волосы заметно укоротились и приобрели пшеничный оттенок. И я готова была поверить, что это настоящий облик мужчины.

Не красавец, но было в нём что-то такое, от чего хотелось обнять себя за плечи, и беспрекословно подчиняться.

– Вия Амэлла, – процедил он сквозь зубы. – Будь я на месте вашего мужчины, вы бы сейчас нарвались на очень грубые слова. Но так, как я не ваш муж, то постараюсь объяснить помягче.

Я как-то непроизвольно сглотнула.

– В глазах Иных вы очень красивая женщина, которая по какой-то причине старается постоянно унизить себя. И мне неприятно слышать из ваших уст слово

“калека“. Да вы имеете увечье, но это не делает вас хуже или лучше других женщин. А ещё вы очень упрямы. Как ослица, да простит меня гер. Если я сказал, что на улице вам делать нечего, то вам стоит послушать мужчину и заняться чем-то другим.

Так со мной никто никогда не разговаривал. Хумъяр постоянно жалил оскорблениями. Каил был мягок и щадил самолюбие. Ви Алеш же… Улыбнувшись, я прикрыла рот рукой. Он говорил со мной как с полноценной. Первый раз за последние десять лет я почувствовала себя здоровой, нормальной. В его глазах я не видела мерзкой унижающей жалости, нет, он смотрел на меня, не как на недобитую собаку.

– Ви Алеш, я прошу вас, – мягко произнесла, осознавая, что наглостью тут ничего не добьёшься. – Я хочу это видеть. Мне это нужно.

– Это грязная смерть подонка, – он покачал головой, – не нужно это ни вам, ни вашей милой родственнице.

Он украдкой глянул на притихшую Моялу.

– Но почему? – прошептала я. – Что там заговор какой или ещё что? Почему я не могу просто выехать на крыльцо?

– Потому что там казнь, – неожиданно мягко улыбнувшись, в какой раз произнёс он.

Лицо мужчины подёрнулось и в миг стало старше и строже. Волосы снова отрасли и потемнели.

– Ну и что? Я видела, как умирают другие и не раз, – менее уверенно произнесла я.

– Смерть не должна касаться чистых женщин, – подойдя вплотную, он присел передо мной на колени. – Поэтому вам и вашей матушке было рекомендовано оставаться в доме.

Теперь я просто обязана была увидеть, что творят на моей земле пришлые северяне. Молча, объехав молодого воина, доехала до тяжёлой дубовой двери, ведущей на широкое крыльцо, и потянулась к ручке, но на неё легла мужская ладонь.

Глава 25

– Я прошу вас пересмотреть своё решение, вартеса, – произнёс ви Алеш. – Смерть, кровь, грязь – это не то. что должна видеть перед собой сияющая. И хоть ваш огонёк почти погас, чистота души поражает. Не нужно вам видеть всё это.

Поджав губу, я поморщилась.

– Не понимаю тебя, что значит сияющая и какой огонёк погас? – уступать, я не желала.

– Сияющая – это женщина, наделённая магией. А огонёк – это собственно её дар. Я вижу, что в вас он еле теплится. Словно что пожирает его, не давая расти.

– Видишь? – тихо переспросила Мояла, стоящая за нашими спинами и молчавшая всё это время.

– Да, вартеса, вижу. И ваш дар тоже. Вы маг целитель: не сильный, но облегчить боль способны.

Пораженно я подняла голову и встретилась с васильковыми глазами Иного. Как он мог видеть дар, что сокрыт в душе? Разве такое возможно!

– Вас удивили мои слова? Каждый Иной и Древний с сильной кровью способен сразу определить, кто стоит перед ним. Я также в лёгком недоумении от того, что вы столь магически слепы.

Колокольный звон, наконец, умолк, ия решительно посмотрела на дверь.

– Ви Алеш, если вы действительно не мой надзиратель, то отворяйте дверь. Если там произойдёт нечто, отчего мне или моей названой матушке станет плохо, – просто отвезёте меня обратно в замок.

– Вы не измените своего решения? – устало, словно сдавшись, последний раз спросил он.

– Нет, – я настойчиво качнула головой, – я хочу знать, что ждёт эти земли и людей, которые на ней живут.

– А я хочу посмотреть, как вздёрнут ту тварь, что мне жизнь испортила, – с этими словами Мояла обошла Иного и сама отворила дверь.