Наследница достойных

Дорога вела к перевалу. За ним — вохры. Дикие племена издревле кочевали по защищенным от холодного моря степям и были совсем не прочь совершить набег. Но путь им преграждал неприступный замок Далеор, построенный моими предками. Ощетинившаяся пушками тридцатиметровая стена пересекала распадок, ведущий к понижению в гребне горного хребта. К счастью, вохры не имели огнестрельного оружия, не знали пороха. Они даже не пытались осаждать крепость. Ни отцу, ни деду не пришлось воевать. Они занимались разведением овец, имели шерстобитки, вязальные и ткацкие фабрики, тем самым давая работу тысячам людей. Авторитет герцога Далеор и среди знати, и среди простого люда был необычайно высок. Одно лишь обстоятельство мешало идиллии: ни одна из нас не родилась наследником. Немудрено, что отец предпочел взять на воспитание чужого ребенка, чтобы не оставить владения наших предков неведомо кому. Вернее, тому, кому позволит хозяйничать здесь король. Герцог Далеор не доверял Его Величеству, несмотря на то, что их матери были родными сестрами.

Солнце поднялось над вершинами. Блестящие от влаги камни подсыхали, постепенно теряя краски и приобретая привычную матовость. В расположившемся ниже по склону лесочке наперебой щебетали птицы. В небе заливался жаворонок. Привычные красоты, приятная погода и сносное самочувствие не радовали. Мешала тяжесть на сердце. Я заставляла себя представить встречу с мамой и сестрами, но образы близких прятались за тоскливыми думами, и получалось это лишь урывками. В том, что семья ждет меня, сомнений быть не могло, но все теперь вращается вокруг долгожданного наследника: сестры стоят в очередь, чтобы понянчиться, мама немного ревнует и следит, чтобы девочки бережно обращались с братишкой, а отец, оставив многочисленные заботы, любуется женой, дочерями и сыном. Он привалился плечом к стене, скрестил на груди руки, улыбается одними глазами и молчит.

Как же все изменится с моим появлением. Почему-то не приходило в голову, что в замке могли узнать о трагических событиях и без моего участия. Став очевидцем необъяснимых явлений, я каким-то образом присвоила их и приняла на себя обязанность свидетеля, будто, оставив семью в благополучии, а родителей полными надежд, я подсознательно держала их в том же положении. И оказалась совершенно не готова к удару, ожидавшему меня за последним поворотом.

Извилистая дорога в очередной раз обогнула крутой бок горы, называемой Баранья башка. Единственный прямой участок длиной в пятьдесят шагов устремлялся к воротам…

К воротам, которых не было. Ни крепостной стены, ни башен, ни цитадели, ни жилого дворца. Передо мной лежала пустошь, усеянная гладкими, точно отполированными булыжниками. Ноги вросли в землю корнями молодой сосенки. Я не чувствовала тела, оно как будто исчезло или существовало отдельно от меня. Мысли вязкие, липкие, неживые вяло ворочались, никак не влияя на ужас, завладевший мной. На плато у Бараньей башки замок словно никогда и не стоял. Словно не прошли здесь счастливые годы моего беспечного детства, словно не было у меня ни сестер, ни родителей, словно не играли здесь шумную свадьбу девятнадцать лет назад, словно не существовал союз двух любящих людей — герцога и герцогини Далеор.

Не осознавая, что делаю, я уткнулась взглядом в землю и пошла вдоль ряда камней. Они только на первый взгляд лежали в беспорядке. Двигаясь от одного к другому, я уловила систему: ряды булыжников, отстоящих друг от друга на расстоянии моего шага, закручивались в гигантскую спираль, а на расстоянии трех шагов в точном соответствии с первым рядом шел второй, а дальше — третий, четвертый.

Какой гигант выкладывал замысловатую мозаику? Кому понадобилось шутить над несчастной леди Аделией?

Ближе к центру плато ветки спирали изгибались круче, а камни становились мельче. У края они были размером с лошадиную голову, потом — с овечью, дальше — с кошачью, потом — с мой кулак. И вот я ступила на россыпь каменных бобов, уложенных по цвету в рисунок — воронку с дырой посередине. Подойдя ближе, я наклонилась, чтобы заглянуть в яму. Солнечные лучи проникали туда совсем чуть-чуть, высвечивая глянцевую поверхность. На глубине — чернота, взгляду не за что было зацепиться.

Мой неосторожный шаг потревожил узор. С глухим шорохом камешки посыпались в глубину. Судя по отсутствию ударов, дна они не достигали. Воронка стремительно поглощала мозаику, будто голодный дракон. Чувствуя, как почва уходит из под ног, я отпрыгнула. Толчок из-за неустойчивой опоры вышел слабым. Я упала на спину, судорожным движением перевернулась и, суетливо перебирая руками и ногами, доползла до крупных камней. Те не двигались. Села, опираясь на локти. Тяжело дыша, сдувала с лица упавшие на него пряди и с ужасом смотрела в яму, чуть не ставшую для меня могилой.

Скоро шорох стих. Яма заметно расширилась, но оставалась темной, словно в ней спрятали ночное пасмурное небо. Безумная мысль посетила меня — во время землетрясения каменный смерч поглотил замок, утянув его в горное чрево.