Наследница Ингамарны

— За то, что ты тогда заступилась за неё. На Совете. Если бы всё это сказал я… Думаю, это бы не имело успеха, скорее наоборот.

— Сагаран, а ты… А у вас с ней что-нибудь было?

— Всего одна ночь, — грустно усмехнулся молодой нумад. — Праздник Золотых Звёзд. Мне было пятнадцать, а ей семнадцать. Она была моей первой и единственной женщиной. Больше я никогда никого не желал. Только её.

— А она тебя любила?

— Нет. Возможно, она хотела отблагодарить меня за то предсказание…

В голосе Сагарана Гинта уловила скрытую горечь.

— Мне не следовало… Но я не мог устоять. Я любил её. И люблю до сих пор.

— Сагаран, а тот ребёнок, Диннар…

— Нет, Диннар не мой сын. Я знаю, некоторые думают, что я его отец, и я никогда не опровергал эти слухи. Пусть лучше считают его отцом меня, чем…

Молодой нумад нахмурился и замолчал.

— А ты видел того, кто…

— Нет. Я только знаю, что они встречались в вирновой роще. Однажды я пошёл туда, а на меня набросилась одна из этих чёрных птиц. Еле ноги унёс.

— Наверное, это был танх. А ты знаешь, что они могут вселяться в человеческое тело?

— Знаю.

— Нянька Диннара сказала, что какая-то сумасшедшая старуха ходила за ним и твердила, будто он её сын.

— Мало ли что может говорить безумный.

— Сагаран, а что ты думаешь обо всех этих статуях из пустыни?

— Спроси что-нибудь полегче. Сейчас вся пустыня ближе к границе в каменных обломках. А одну статую оставили целой. Суар остановил её и просил не разбивать. Хочет тебе показать. У этого ваятеля какое-то извращённое воображение.

— Он очень искусен.

— Да, хотя в последнее время хорошо сделанных статуй появляется всё меньше и меньше. В основном грубая работа. Иногда идут еле отёсанные истуканы. Когда мастер заинтересован в большом количестве изделий, ему уже некогда демонстрировать своё искусство.

— Ты думаешь, это всё один мастер?

— Похоже, у него много помощников, — пожал плечами Сагаран. — Да… Давно хотел тебе сказать, и всё из головы вылетало. Мне тут однажды показалось, что я видел бывшего ученика твоего деда. Того, который несколько лет назад ушёл из школы. Или Аххан его выгнал? Не помню имя…

— Тагай? Я даже точно не знаю, что тогда произошло. Дед не любит об этом говорить. Но он клянёт себя за то, что не разглядел этого Тагая раньше. А где ты его видел?

— На старом кладбище у горного склона. Не знаю, что он там делал, но едва он услыхал мои шаги, как тут же скрылся. Там рядом Мёртвая роща. Я последовал за ним. Оказывается, в роще есть тропинка, которая ведёт в пещеру. Я вошёл туда, наткнулся на тупик и вернулся. Понятия не имею, куда он делся. Впрочем, я не уверен, что это был Тагай. Может, просто похож.

— Не нравится мне это, — нахмурилась Гинта. — Я бы не удивилась, если бы узнала, что Тагай имеет отношение ко всем этим делам, которые сейчас творятся в Улламарне.

— Он готовился стать арканом?

— Нет. Не думаю, что он смог бы так управлять статуями. Если только не узнал какие-нибудь заклинания…

— Вот именно. А ты не помнишь, к чему он проявлял особые способности?

— Он неплохо работал с наомой. И тануманом легко овладел. Интересно, что он делал на кладбище?

— Меня это тоже заинтересовало. Тем более, что он стоял возле могилы Диннары.

— Пожалуй, это единственная мастерская работа из всего вчерашнего полчища, — заметил нумад Суар. — Остальные были сделаны тяп-ляп…

— Ну уж нет, — возразила Гинта. — Тот гигант мне тоже понравился. Но я решила, что издали он смотрится лучше, чем вблизи.

Все засмеялись.

— Это ж надо такое выдумать, — говорил Даарн, разглядывая статую. — Я бы даже представить такое не сумел. Бр-р-р!

Изваяние имело два капта в высоту и около восьми в длину. Странное и жуткое существо с головой человека, восемью когтистыми лапами, суставчатым телом насекомого и хвостом, который заканчивался оскаленной мордой мангура. Фигура была сделана из серебристого зиннурита, лицо — из жёлтого хальциона. Вместо волос его обрамляло множество золотистых зиннуритовых гинз. Такими же были когти чудовища и звериная голова на конце хвоста.

— Нет, вы только посмотрите! — воскликнул мангарт Асан — так возбуждённо, что на него тут же все оглянулись. — Ведь это же сурса! Если убрать человеческое лицо, хвост… У этой образины тело сурсы.

— И правда!

— Ну и ну…

Все плотным кольцом окружили статую, внимательно рассматривая её длинное суставчатое туловище. Сурсы, варканы и санты исчезли полтора больших цикла назад, но как они выглядели, знал каждый сантариец. Нумады и художники оставили их многочисленные изображения.

— Вот уже почти сто пятьдесят лет, как они исчезли, — сказал Суар. — А теперь являются к нам из пустыни в виде огромных статуй. Всё это очень странно…

"И странно, и страшно, — подумала Гинта. — Пустыня хранит множество тайн, а мы стоим у самой границы, и врата открыты. Рано или поздно придётся в них войти".