Наследница из Гайд-Парка

Мадам Бонван посоветовала ей завить волосы в мелкие локоны «а-ля грек», как зовут этот стиль дамы, а также спрятать в прическе нитку жемчуга. Наряд дополняли жемчужное колье и крупные серьги из жемчуга. Триста постоянно дотрагивалась до них, боясь потерять. Под ее пальцами жемчуг казался теплым.

Заметив ее нервозность, леди Мэй улыбнулась. Она собиралась сказать, без сомнения, что-то ободряющее и успокаивающее, но тут ее внимание привлек подошедший к ним мужчина.

Он низко поклонился, и Мэй улыбнулась ему:

– Лорд Шарбонно, какое счастье вас видеть!

Его улыбка была лукавой, а глаза сияли.

– Надеюсь, я первый, кто сегодня вас поймал. Я ждал вашего прибытия.

– Я хочу представить вам свою племянницу, – проговорила Мэй.

Лорд Шарбонно вежливо поклонился, но было ясно, что ему не терпится увести леди Мэй на паркет для первого танца. Сразу после представления он сделал это предложение.

– О, это невозможно, милорд. Мы только что прибыли, а моя племянница в этом кругу впервые. Я не могу ее сейчас оставить.

– Не беспокойтесь обо мне, – возразила Триста. – Я знаю здесь кое-кого, так что мне будет с кем поговорить. Кроме того, я хочу взять пунша, и он меня вполне займет на ближайшее время. Так что, пожалуйста, не волнуйтесь.

Мэй помолчала.

– Если ты так уверена...

Стоящий рядом с ней лорд Шарбонно, человек среднего роста с приятным лицом, явно испытывал нетерпение. Он был деликатен, но в его глазах Триста была помехой. Он очень хотел потанцевать с ее тетей и не желал отступать.

Триста рассмеялась:

– Идите. Со мной все будет в порядке. Улыбнувшись, леди Мэй повернулась к лорду Шарбонно.

Тут она заметила кого-то в толпе и нахмурилась. Но лорд Шарбонно уже увел ее, а Триста решила посмотреть, кто вызвал неудовольствие тетушки. Что-то в повадке этого человека показалось ей знакомым. Внезапно он повернулся к ней лицом.

У нее упало сердце, она вся похолодела и чуть не лишилась сил. Меньше всего она ожидала увидеть лорда Эйлсгарта. Скорее бежать, спрятаться за миниатюрной фигуркой Мэй, насколько это возможно, избегать встречи с этим человеком любой ценой. Но она не была в состоянии сделать ни шагу.

Он направился к ней, несмотря на ее недружелюбный взгляд, странный для таких старых знакомых. Приблизившись, он протянул руку. Триста машинально положила свою руку в его. Он учтиво поклонился, не отводя глаз от ее лица, словно боялся, что она, как фантом, исчезнет в следующую секунду.

– Добрый день, миссис Фэрхевен. Вам удалось попасть в самое высшее общество.

Ее сердце затрепетало, посылая кровь в голову с такой быстротой, что через мгновение она уже не могла ни о чем думать. Тем не менее Триста что-то произнесла и даже смогла чуть согнуть колено в легком реверансе.

Их руки были в тонких белых перчатках, но оба ощутили прикосновение, словно ожог. Он привлек ее к себе, но Триста чуть отстранилась.

– Как изготовительница шляп смогла попасть в список гостей одного из самых изысканных балов Мейфэра?

– Это все благодаря моей тете, – ответила Триста, пытаясь высвободить пальцы из его ладони. Однако Роман держал их крепко.

– Это маскарад? Ты выглядишь как Золушка.

Триста смогла наконец освободить руку.

– Моя тетя, – произнесла она, чувствуя, как в ней растет негодование, – леди Мэй Хейуорт. Я здесь с ней.

Роман недоверчиво нахмурился.

– Ты знал, что моим отцом был граф Вулрич. Его сестра решила меня признать.

– Понятно. Какое удивительное превращение! То ты в поте лица работаешь в шляпном магазине в Лондоне, то танцуешь в доме герцога и герцогини Линхоуп. А ты очень хорошо выглядишь. Богатство пошло тебе на пользу.

От его пристального взгляда Триста затрепетала, забыв об осторожности. От близости этого человека ее бросало в жар.

Триста открыла веер и начала им обмахиваться, но не столько чтобы остыть, сколько создать между ними препятствие.

– Прошу меня извинить, я уже обещала этот танец.

Она направилась прочь от многоярусного фонтана. Однако он тотчас же загородил ей дорогу:

– Я не извиняю. Я хочу немного побыть с вами, миссис Фэрхевен.

Она остановилась, испуганная его тоном. Почему он так говорит? Что он знает?

– Я не люблю, когда меня считают за дурачка. Тебе следует это помнить. Я пришел в тот дом, который ты показала, когда я провожал тебя. Там о тебе никто не слышал и даже не знает твоего имени.

О, вот в чем дело!

– Просто я приобрела новый дом, – уклончиво ответила она. – Этот дом около парка, напротив того. Ты мог бы увидеть его из переднего окна.

Тут она поняла, что проболталась, и тут же с силой сжала челюсти, чтобы не выболтать еще чего-нибудь.

– Вот как? Очень интересно. Но это не объясняет, почему ты умышленно указала мне чужой дом. У тебя глаза бегают, когда ты врешь. Это выдает тебя с головой.

– Ты мог легко сообразить, что я не желаю тебе сообщать, где живу. – Тут она заметила тетю Мэй, глядящую на нее из-за широкого плеча какого-то мужчины.

То, что тетя была рядом, придало Тристе уверенности. Хотя она и не была лорду Эйлсгарту ровней, но не являлась больше служанкой и вовсе не обязана терпеть его грубое поведение.