Наследница из Гайд-Парка

– Чтобы я стала твоей любовницей? Да. Для тебя это было решение. Люди твоего класса считают это в порядке вещей.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь – «твоего класса», словно мы разновидности животных.

– Это понятие выдумала знать, чтобы отделить свою породу от всех прочих. Выше других людей и даже выше морали. Вряд ли ты сам считал, что я буду при тебе любовницей, когда ты вступишь в брак, благословленный Богом и церковью. Это нарушение моральных ценностей, понятий добра и зла, издевательство над любовью.

От тоски ему хотелось завыть. Он не мог никак возразить на то, что она сказала, ее логика была, словно веревка на его шее.

– Да, мы имеем титулы и деньги в отличие от простого народа. Скажи мне, Триста, когда тебя признали одной из нас, твои взгляды на мир изменились? Нет, я вижу, что ты продолжаешь цепляться за старую плебейскую мораль. Ты всегда держала себя так, словно мое предложение тебя оскорбило. Но многие женщины мое предложение приняли бы и были очень довольны. Но ты, Триста Нэш, на это не пошла. Ты считала себя выше этого. Ты отнеслась к моему предложению с надменностью, возможно, ты и не могла поступить иначе. Впрочем, ты всегда отличалась от всех. До тебя и после я не встречал никого, кто бы с тобой мог сравниться. Наверное, именно поэтому я никак не могу с тобой расстаться.

Триста на него даже не взглянула.

– Напротив, ты расстался со мной на редкость легко.

– Я не разрешал тебе уходить. Я никогда не хотел этого.

– Ты сделал это, Роман. Ты обменял меня на богатую наследницу.

– Ладно, черт побери. Я выполнил свой долг. Это была ошибка. Да, иногда я делаю промахи. Но я их не повторяю.

Служанка принесла чай, но Роман подумал, что беседу пора заканчивать. Зачем он вообще сюда пришел? Он не думал об этом. Все, что ему нужно было, – это встретиться еще раз, вновь поговорить, снова провести время в ее присутствии. Возможно, ему было просто одиноко.

Не говоря ни звука, служанка налила чай, и Роман начал машинально размешивать сливки. От неприятного звука ложки по дну чашки по его телу словно прошел электрический ток. Он хмуро уставился в чашку, раздумывая над своим глупым поступком.

Провидение вернуло им то, что когда-то было потеряно, – удивительным и странным образом. Однако они этим не воспользовались. Только сейчас Роман со всей ясностью осознал, что обманывал себя и в результате неправильно все оценил. Он поставил чашку на столик, что располагался между ними, и поднялся.

– Ты совершенно права. Это было плохой идеей. Не знаю, о чем я думал, собираясь сюда.

Почти дойдя до двери, он остановился.

– Если мы когда-нибудь встретимся, знай, что я не остался без денег. Может, ты решила, что я интересуюсь тобой, потому что ты получила наследство? Это не так. Хотя семья Терезы забрала акции, которые обещала мне, я получил ее приданое, которое весьма ощутимо. Я вложил эти деньги, и если бы ты действительно навела обо мне справки, как утверждала, то узнала бы, что я состоятелен. Короче, Триста, мне не нужны твои деньги. У меня денег больше, чем ты получила в наследство от Вулрича. Но живу я скромно. Не могу сказать, что аскетично, но и мотать деньги не хочу. Я хочу накопить побольше денег и потому живу экономно. Как ты думаешь, почему?

Он помолчал, не ожидая ответа, а лишь для того, чтобы его следующие слова прозвучали эффектнее:

– Потому что у меня когда-нибудь может появиться наследник, и я не хочу, чтобы он оказался перед выбором, который стоял передо мной. Он будет свободен в определении своей судьбы, волен встречаться с теми, с кем хочет, идти туда, куда желает. Женится на той, кого сам выберет.

Тут до него снова донесся слабый звук детского голоса, и Роман заметил, что у Тристы дрогнули губы. Он почувствовал, словно что-то кольнуло в сердце, и решил, что оставаться здесь – это только еще больше унижать себя.

Глава 6

Леди Мэй даже не упомянула о посещении Романа, но Триста понимала, что та теряется в догадках. Она была благодарна за отсутствие расспросов, тем не менее надо было что-то объяснить. Но она не успела этого сделать – им нанесли визит Мишель Стэндиш Коури и ее супруг, майор Эйдриан Коури, которые вернулись в Лондон после продолжительного путешествия за границей.

Увидев первый раз свою сестру по отцу, Триста была потрясена. Схожесть с отцом показалась ей просто невероятной. Такие же толстые, дико спутавшиеся кудри, глаза той же странной формы, зеленые и пронзительные.

Триста и Мишель сразу же стали друзьями. Мишель тоже была выдернута из обычной жизни доброй феей леди Мэй.

– Ерунда! – воскликнула леди Мэй, когда услышала свое имя из уст Мишель.

Майор Эйдриан Коури, муж Мишель, задержался нежным взглядом на своей супруге.

– Именно ты привела ее на бал в тот вечер, когда мы встретились. Помнишь, Мишель? Меня довольно своеобразно отрекомендовали. Я никогда этого не забуду.

Покраснев, Мишель посмотрела на него укоризненно:

– Я тоже это хорошо помню.