Наследница клана Лунных (СИ)

— Видите ли, — продолжил он, — для всех потенциально сильных магов обязательна жесткая дисциплина, и императорская семья не исключение. Император, принц — они закалены физически, магически и психически. Даже если отрава расшатывала их на энергетическом уровне, то жесткий контроль над собой не позволял им совершать неадекватные поступки. Это, конечно, могло быть защитой только до поры до времени, но у Елены не оказалось даже этой малости.

— Но если заговорщик — её дед, то он не мог не понимать, что она крутится возле принца и подвергается вместе с ним отравляющему воздействию, — задумчиво протянула Анха.

— Тут я ничего не могу сказать вам, — пожал плечами Песочный. — У нас есть факты, а мотивы… Да мало ли какие тайны есть в клане Меча и в Императорской семье! Нам не расскажут.

— Наверное, вы правы. Мы чего-то не знаем, и без этого заговор и поведение Великого князя кажется странным, — согласилась Анха.

Она слушала князя Песочного — и пыталась выстроить логическую цепочку действий Великого князя Острова, но в её представлении вырисовывался фанатик. Он не мог гарантировано получить титул Императора, но уничтожал императорскую семью, не жалея любимой внучки. Так какова же цель заговора, если не занять императорский трон?

— Ваша светлость, а известно, кто ещё пострадал от рук Островых?

— Мне не говорили, но я покопался в архивах и узнал, что пропадали без вести очень разные маги. Это могли быть воеводы крупных гарнизонов на границе с тёмными землями, имперские артефакторы, высшие целители ; ищейки и члены клана Островых тоже исчезали или ни с того ни с сего погибали.

— Хм, действительно разные маги. Наверное, чем-то мешали?

— Безусловно. Но давайте дождемся завершения суда и, быть может, там мы узнаем больше. Или вы хотите поехать домой и как можно скорее забыть всё, что с вами произошло?

— Я? Не знаю… сейчас я хочу увидеть деда и бабушку, а потом… посмотрим.

— А по мне вы скучали? — проникновенно заглядывая в глаза, спросил князь.

— Очень, — улыбнулась девушка.

— А как я вам сейчас?

— Вы очень симпатичный и вас хочется опекать, — она доверчиво положила голову ему на плечо. В прошлом она не позволила бы себе такую вольность, но теперь князь выглядит на пару лет младше её и это сравняло их. Вот только лицо князя помрачнело.

— Пройдет совсем немного времени и ваше отношение ко мне изменится, — капризно буркнул он.

— Возможно, — легко согласилась Анха.

Горло ещё саднило, и говорить было трудно, но даже если бы всё было в порядке, она не стала бы объяснять князю, что он навсегда останется для неё другом. Да, он ей нравился, а сейчас очаровал своей юностью и смешил, но его намёки на ухаживание рождали невольное отчуждение. И хотя Анхе это отчуждение показалось несправедливым по отношению к Песочному, но оно чувствовалось, а она раз и навсегда решила, что больше никогда не будет принуждать себя, если дело коснется любви. Ни из политических соображений, ни из жалости или благодарности. Никогда!

— Моя прелестная княжна, не считаете ли вы возможным обращаться ко мне по имени?

— Хорошо, Георгий, — согласилась и немного отстранилась.

— Как же сладко слышать из ваших уст своё имя! — шутливо воскликнул он. — Милая Анха, я вижу, что вы устали. Мои крепкая грудь, — князь выпятил тощую грудь, — и твёрдые руки в вашем распоряжении, облокотитесь на меня и отдыхайте. Нам предстоит долгий путь.

Как ни торопилась Анха, но за один день они не смогли преодолеть половину Империи. Во время пути отдыхали мало, но на ночевку всё же пришлось опуститься на землю и снять комнаты на постоялом дворе.

— Георгий, разве мы летим не в имение Лунных к моим родным?

— Нет, душа моя, я сожалею, но вам надо поговорить с ведущими ваше дело дознавателями. Да и его высочество Виктор ждет вас.

— А бабушка с дедом?

— И они ждут вас в столице, — осторожно прихватывая пальчики княжны, он завладел всей ладошкой и тут же подтянул её к себе, чтобы поцеловать, но Анха мягко освободилась и отступила.

— Простите, не хотел вас обидеть, — тут же извинился князь. — Моё мировосприятие немного изменилось, и я постоянно чувствую потребность смотреть на вас, касаться…

— И вы меня простите, но я сейчас, как шальная. Хочу увидеть родных, быть может, выплакаться… Я убеждаю себя, что мои беды закончились, но мне всё ещё больно.

Песочный горько улыбнулся и до столицы оставался тихим и молчаливым. Лишь только приземлившись возле особняка Федоровских, он помог Анхе сойти с вимана и, прежде чем отпустить её руку, прижался к ней губами.

Но девушка уже увидела выбежавшую Татию и не обратила на это внимание.

— Бабушка! — хрипло воскликнула она и бросилась в объятия. Слёзы полились сами собой у обеих, и рыдающих женщин обнял дед. Они стояли втроём, обнявшись, переживая прошлое и настоящее.

— В дом! Что же мы на пороге... — первым прервал слезоразлив Алексис.

В гостиной все как-то сами собой смолкли. Никому не хотелось рассказывать о перенесённых бедах и заново переживать своё отчаяние.