Наследница клана Лунных (СИ)

Она со слезами радости наблюдала, как бледнеют её печати, расположенные на ногах. Теперь их сразу не разглядишь. Они ещё продолжали работать, но сеть явно стала слабее и скорее всего следующие энергетические выбросы станут менее болезненными.

Они все вместе продолжали сидеть, придерживая друг друга, когда мужчина открыл глаза.

Анха улыбнулась и помахала рукой, обозначая своё приветствие. Осторожно переложила его голову с колен на горку сена, обёрнутую куском чей-то выстиранной портянки, как подозревала девушка.

С трудом поднялась, разминая затёкшие ноги и видя непонимающий взгляд мужчины, налила воды и помогла ему попить.

— Ты в лекарской, — пояснила ему, сидящая рядом Маха. — Благодари мою госпожу, она поделилась с тобою силой, — продолжила женщина и тихо добавила: — Будешь последней тварью, если скажешь кому-либо об этом! Нам и так несладко, а если ещё ты… — она погрозила кулаком, но кажется, воин ничего не понял. Он переводил ясный, немного даже детский взгляд с одной девушки на другую, что была постарше — и молчал.

Анха сочувственно ему улыбнулась, подозревая, что человек с такими повреждениями головного мозга, которые были у него (старые и свежие), может быть дезориентирован, но улыбка должна его успокоить. И как бы теперь проследить, чтобы лекарь вновь не напоил его дурманящей дрянью!

Она принесла кувшин с водой и поставила его рядом с мужчиной, надеясь, что ничего другого он пить не будет.

— Его надо покормить, — неуверенно предположила Маха, — да и нам пора бы подкрепиться. Обед сегодня был жидковат и кажется, уже переварился. А ещё я вся потная и пыльная, — пожаловалась она.

Анха согласно закивала, соглашаясь с тем, что всем неплохо бы было поесть. Мужчине как раз подойдёт та жижа, что приготовил сегодня повар вместо обычной густой похлебки с мясом.

Лекарь вернулся, когда начало смеркаться и смотрел на своих помощниц с глубочайшей неприязнью. Они ли вызывали у него раздражение, или у Жадковского день так паршиво сложился, кто ж знает! Маха с Анхой предпочли по-быстрому отчитаться, что чистота наведена, больной выздоравливает, а их ждёт не дождётся господин Леснов, чтобы загрузить несчастных новой работой.

Кажется, Жадковский не слушал лепет Махи. Только удивился пришедшему в себя воину. Но из подвала послышался стук и он, ругаясь, отправился туда.

Маха с Анхой попрощались с здоровяком, который пока не мог встать. Магическим зрением княжна видела, что угрозы его жизни больше нет, и как только все магические центры согласуются в нём и объединятся в одну систему, так всё будет хорошо. Она постарается помочь ему, но теперь и без неё он рано или поздно полностью восстановится.

Девушки забежали на кухню, чтобы взять ужин и отдать заряженные артефакты, потом натаскали себе воды и заперлись в башне. Ополоснувшись и перекусив, они вернулись к теме выживания.

Маха нервно теребила край туники и в сотый раз переспрашивала:

— Решилась?

Анха кивала.

— Может, просто пожаловаться… кому-нибудь… и всё обойдётся?

Княжна грустно отрицательно качала головой. Она уже достаточно научилась разбираться в людях и понимала, что никто здесь не заступится за них без собственного интереса, и уж тем более не станет круглосуточно сторожить их от подлостей.

В замке каждый сам за себя, а если быть точнее, то основу гарнизона составляют множество маленьких группировок, объединившихся по принадлежности к кланам, вольнонаёмных и профессиональных наёмников. На взгляд Анхи это была почти вольница, которая удерживалась от анархии только жалованием и жёстким графиком патрулирования земель. Ни о какой общей солидарности, чувстве дружеского локтя или безвозмездной помощи товарищам из другой группировки не было речи.

— Вижу я, что не по нутру тебе ложиться под мага, — вздыхала Маха, — но, с другой стороны, меня выдавали замуж и не спрашивали, нравится ли мне мой муж. Я слышала, что у одарённых тоже всё решает клан. И может им ещё обиднее! Представляешь, родители лелеют свою доченьку, купают в роскоши, исполняют все прихоти, а потом отдают чужим людям в полное владение.

Анха горько улыбнулась: представления Махи о воспитании одарённых были наивны. Знала бы она, как много требуют от одарённых детей, то совсем по-другому посмотрела бы на своё детство. Но сейчас речь не об этом, и Анха согласно кивала, слушая рассуждения подруги, а потом поднялась и показала жестом, что уходит.

— Подожди, я с тобой! — подскочила женщина. — Ты же к нему? Я буду говорить за тебя, а то мало ли что!

Выскочив из башни и пробежавшись по двору, освещаемому уже взошедшей луной, они вошли внутрь замка через центральные двери и поёжились от окутавшего их холода и мрака. В центральном большом зале никого не было и стояла тишина. Анха неуверенно осмотрелась, ища лестницу, ведущую на верхние этажи, и растерялась, увидев, что их несколько. Маха же и вовсе испуганно жалась к ней, беспомощно прислушиваясь к звукам, доносящимся со двора.

— Чего забыли тут? — грозно спросил появившийся мужчина. Судя по красным нашивкам на его куртке, он был старшим над воинами, принадлежащим огненным кланам.