Наследница крови (ЛП)

— На мосту ты прикинулась серой мышкой. А затем посетила Орден и обзавелась их удостоверением, заверяющим, что ты числишься в Атланте, хотя это не так. В подразделении Атланты никогда не было больше двадцати рыцарей, а с тобой их уже двадцать один.

Справедливо.

— Ты использовала свое новое удостоверение личности, чтобы получить доступ к месту преступления, но ты не осталась в Ордене. Вместо этого ты живешь в лачуге на краю самого опасного района города, играешь с огнем и печешь печенье с дорогой шоколадной крошкой.

Вот оно, блестящее умозаключение.

Асканио одарил меня прямым взглядом.

— Я должен спросить, почему Орден так заинтересован в деле об убийстве пастора Хейвуда, что они привлекли рыцаря-крестоносца?

Неплохое предположение. Когда у Ордена на руках оказывался особенно неприятное дело, они перебрасывают его на крестоносца, который либо зачищает беспорядок и исчезает, либо умирает, пытаясь это сделать. Крестоносцы работали под прикрытием, использовали неортодоксальные методы и пользовались большой свободой действий. Если они проваливались, у Ордена всегда находились правдоподобные отговорки.

Крестоносцы были чертовски опасны и часто сходили с ума. Они делали свою работу не ради почестей. Они делали ее, потому что верили в свое дело. До того, как Ник Фельдман стал рыцарем-защитником, он был крестоносцем, одним из лучших в Ордене.

— Нет ответа?

Я снова улыбнулась ему.

— А чего ты ожидал?

Асканио оттолкнулся от дверного проема и окинул взглядом мою скромную обитель.

— Это место настоящая помойка.

— Спасибо.

— Тот, кто сдал ее тебе, должен быть отстранен от владения недвижимостью. Ник не должен был позволять тебе оставаться здесь

Бросаешь имя рыцаря-защитника, будто вы лучшие друзья.

— Мне здесь нравится. Тихо, живописно, но теперь, когда ты пришел, мне придется поставить табличку: «Торговым агентам вход запрещён».

— Я здесь не для того, чтобы что-то тебе продать. Но я могу предложить тебе лучшее жилье. Ты новенькая в городе, и это действительно не очень хороший район.

— Люди продолжают говорить мне это.

— Потому что это правда.

Мой таймер снова сработал.

— Попридержи эту мысль.

Я вернулась на кухню, спасая свою вторую порцию печенья, и выключила духовку. Хорошо, что газ продолжал гореть даже во время массивных магических волн.

— Я могу устроить тебя в лучшем доме, — крикнул Асканио от двери. — Бесплатно.

Слишком грубо для него. Он пытался оценить мою реакцию. Я вернулась ко входу и подняла голову, глубоко вдыхая, как это делали оборотни, когда они пытались уловить запах на ветру. Его глаза расширились.

— Чувствуешь этот запах? — спросила я. — Никак не могу понять, что это…

Он нахмурился.

Я округлила глаза.

— Пахнет взяткой.

Он отпрянул с театральным потрясением.

— Я пришел сюда по доброте душевной, предлагая более безопасное место, а ты обвиняешь меня во взяточничестве.

— Я должна спросить, почему Стая так заинтересована в деле убийстве пастора Хейвуда, что они послали бету клана буда расследовать его, подкупили полицию Атланты, чтобы получить доступ к месту преступления, а затем преследовали и пытались запугать и принудить рыцаря Ордена?

— Не припомню, чтобы я тебя запугивал. Если бы я хотел запугать тебя, я бы прорвался через эти обереги. — Он улыбнулся, показав мне свои острые белые зубы. — И забери свое печенье.

Он с полной уверенностью пообещал прорваться через обереги. В его словах не было ни капли заносчивости — сугубо расчет на основании опыта.

Рунический оберег мог бы остановить среднестатистического перевертыша, вот только Асканио Ферара никогда не был посредственным. Все оборотни обладали двумя формами — звериной и человеческой, но у некоторых была способность принимать третью — боевую форму, неукротимую в битве — помесь человека со зверем. Кэрран считал боевую форму Асканио одной из лучших, что было высокой похвалой от человека, бывшего некогда Царем Зверей.

Похоже, я была не единственной, кто стал сильнее. Мне придется скорректировать свои ожидания.

Я отправилась на кухню, взяла печенье, влила в него шепотом немного магии на забытом языке, вернулась к двери и сбросила оберег.

Асканио моргнул.

Я протянула ему печенье.

— Думаешь, обереги держат меня в безопасности. Будешь печенье? Бери.

Он изучал меня мгновение, оценивающе. Он был молниеносен, и был на девяносто девять и девять десятых процента уверен, что он быстрее меня.

Печенье лежало у меня на ладони и ждало. Совершенно безобидное.

Ноздри Асканио слегка затрепетали. Он пробовал воздух в поисках запаха яда. Не то, чтобы он причинит ему вред. Lyc-V, вирус оборотней, съедал яд на завтрак и просил повторить.

Я вздохнула.

— Ты будешь печенье или нет?